Форум » Читальный зал » интервью, часть 5 » Ответить
интервью, часть 5
Карина: Продолжение темы
Ответов - 29
Светлана: источник 27 декабря минувшего года отметила 70-летие звезда Мариинки Габриэла Комлева «Я ведь женщина!» Когда-то давно, еще девочкой, она пришла на просмотр в Ленинградское государственное хореографическое училище. В работе приемной комиссии участвовала знаменитая Агриппина Яковлевна Ваганова. Она выделила девочку и предрекла: «Из этой, с огромным бантом, может выйти толк!» Толк действительно вышел: Габриэла Трофимовна - профессор, народная артистка СССР, лауреат Государственной премии РСФСР имени Глинки. Удостоена званий «Лучший актер года» (Ленинград, 1968), «Лучший актер года в телефильме» (Ленинград, 1982), «Лучший репетитор» (VII Международный конкурс артистов балета, Москва, 1993), «Мэтр танца» (конкурс журнала «Балет» «Душа танца», Москва, 2004). Муж подарил мне «Ковбоя» - Габриэла Трофимовна, примите наши поздравления! Как прошел юбилейный день? - У меня был день радости! Ко мне домой пришли друзья, меня поздравили уже взрослые, если так можно сказать, ученицы. Меня вспомнили даже те, кто был со мною совсем-совсем давно. Это было неожиданно и очень радостно! Ко мне как-то люди по большей части с любовью относятся, и я чувствую их тепло. - А вы любите свои дни рождения? - Я как-то никогда и не придавала большого смысла этому дню. Есть и есть. Сколько там лет - я даже сама не понимаю (смеется). - От кого было самое ценное поздравление? - Я думаю, от мужа. Он устроил мне большой домашний праздник. Масса мелких приятностей. Во-первых, он приготовил шикарный стол (муж вообще любит заниматься кухней и изобретать новые блюда). Во-вторых, нашел и купил для меня работу художника Ершова «Ковбой» Якобсона», посвященную балету, в котором я когда-то танцевала (незадолго до своей смерти Леонид Якобсон поставил балет «Ковбой» на музыку Тимура Когана для творческого вечера Габриэлы Комлевой в Кировском театре. - Прим. ред.). Для меня это был очень неожиданный и приятный художественный подарок. Ценность искусства стала измеряться материальной стоимостью - С днем рождения, как вы сказали, вас поздравляли ученицы. В театре есть продолжение ваших традиций? - Я сейчас не могу назвать таких людей, потому что сменилось поколение и появилась какая-то новая волна, связанная с этим процессом. Это поколение совсем другое. Наверное, это естественный процесс. Ведь всегда была проблема отцов и детей. Но мне кажется, сейчас другие художественные ценности, чем были при нас... - Искусство как бизнес? - Скорее всего да. Ценность искусства вообще стала измеряться материальной стоимостью. А мы ценили искусство ради искусства. - Балерины - наверное, самые строгие женщины... - Я достаточно требовательна к себе, и, конечно, больше, чем к другим. Но я не строгая. Я люблю, чтобы во время рабочего процесса была дисциплина. Мама меня воспитывала, что я должна быть сама к себе очень строгой. Она приучала к самоорганизации. А также приучила не показывать людям свои неприятности: не вешать на других свои невзгоды. Это никому не нужно, поэтому надо это пережить самой. - Вас можно назвать самоуверенным человеком? - Нет, я не самоуверенная! Уверенность приходит на сцене, когда ты, отточив технику, чувствуешь, что все получается само собой. Мне кажется, со мной не трудно. Трудно тем, кто не совпадает, например, со мной в мировоззрении. Я родилась второй раз, когда выжила в блокаду - Какие были самые поворотные моменты в вашей жизни? - Я родилась второй раз, когда сумела выжить во время блокады (через Ладогу переправлялись на грузовике, когда лед уже таял и машины шли по воде. - Прим. ред.). Я помню, конечно, все фрагментарно: обрывки ощущений и ситуаций. Другой поворот - когда меня мама отдала в хореографическое училище. Это решило всю мою последующую жизнь. Потом меня в театр взяли, это тоже было большим счастьем. В этом театре я уже 51 год работаю. Старожил! - Сейчас очень модны шоу-проекты типа «Звезды на льду», когда артистов кино и телевидения учат в рекордные сроки стоять на коньках и даже осуществлять некие пируэты. Как вы думаете, возможен ли такой проект в плане балета? Быстро научить людей, далеких от балета, всем премудростям? - Знаете, когда-то очень давно на улице Росси хореографическое образование шло вместе с драматическим. Принимали на обучение драматическому искусству и хореографическому и только в конце обучения определяли - кто к чему больше способен: к хореографии или драме. Иногда даже переходили из одной профессии в другую. Эти линии идут параллельно. А что касается коньков и спорта - это совсем другая стезя. Нам прежде запрещали кататься не только на коньках, но и на лыжах, на велосипеде. Это не столько опасно, сколько развивает другой мышечный аппарат, другое развитие суставов. Это противопоказано тому, что требует закономерность хореографического искусства. - Когда я смотрела фрагменты вашего выступления на видео, видела, как вы легко, будто без усилий, стояли на пальцах. Сейчас за артистов театра - и танцовщиков, и оперных певцов - подчас переживаешь, справятся они или нет... - Я всегда считала, что зрителю не нужно показывать кухню нашей работы. Боль, усталость, перегрузки... этого не должно быть видно! - А вы как с этим справлялись? - Тренингом! Надо заставлять себя преодолевать невозможное! Только таким методом и жестокостью к себе. Зачем показывать боль и пот? Кому какое дело? Это просто омерзительно: «Ах, вот мне трудно! Посмотрите, как я это преодолел!» Это ведь отвлекает от происходящего на сцене! На чайной диете - Вы очень хорошо выглядите! Зарядка по утрам? - К сожалению, нет. А надо бы пересмотреть этот вопрос. Даже прогулок не получается. Только до театра и домой. - Как начинается ваше утро? - Я должна выпить крепкого чая. В последнее время газеты не читаю, стараюсь слушать новости по радио и телевизору, потому что так я экономлю время. Единственное пожелание российскому радио: исчезли программы с классической музыкой. Мне безумно надоели эти шлягеры, эта попса, которая только забивает голову и уши. Раньше люди с юности с помощью радио приобщались к прекрасному! Я тоже раньше вела передачи на радио, у меня были целые циклы об истории балета. Анна Всемирнова делала передачи-встречи со мной. - А вечерние традиции? - Можно выпить чаю... - Кажется, вы на чайной диете? - Нет, на чае я не останавливаюсь! Можно чего-нибудь и покрепче (смеется). Есть маленькие житейские радости у балерины, когда она выходит на пенсию. Обычно вечером мы с мужем вместе садимся за стол, это очень поздно происходит, после спектакля, и начинаем разговаривать... - Балерины такие красивые на сцене! Вы много сейчас уделяете внимания одежде? - Когда сама танцевала - мне было абсолютно наплевать на то, как я одета. Некогда было! В былые годы только на приемах нужно было появляться непременно в вечерних туалетах. А в жизни я скромно одевалась. А сейчас я должна появляться в зрительном зале, быть на людях. Нужно выглядеть приличнее! Я ведь женщина! (смеется.) Беседовала Антонина РОСТОВСКАЯ
Карина: источник «Открыла рот и запела…» 14-01-2009 Сегодня вечером после полугодового перерыва на сцену выйдет Анна Нетребко В Мариинском театре – первая премьера нового года. Оперу Гаэтано Доницетти «Лючия ди Ламмермур» поставил известный бродвейский режиссер Джон Дойл. Но не это главное для взыскательной петербургской публики. Сегодня впервые после рождения сына должна выйти на сцену солистка театра Анна Нетребко. То, что дива ничуть не потеряла в голосе, понимаешь еще на подходе к залу, в котором идет генеральная репетиция: звонкое бельканто в исполнении Анны слышно еще в фойе. Сотрудники театра, готовившие постановку и пришедшие посмотреть репетицию, в коридорах радостно показывают друг другу фотографии в городских газетах, возвестивших о возвращении Нетребко: «Вот наша Анечка, а это сынок ее, они с отцом (уругвайский баритон Эрвин Шротт. – Прим. ред.) его ласково называют Тимми…» На репетиции объявлен перерыв, и Анна выходит за кулисы. Роскошное вишневое бархатное платье с вышивкой, все тот же блеск в глазах и очаровательная непосредственность в ответах. Только она в наши дни может, обойдя звание заслуженной, стать народной артисткой России. Только она может, сорвав десятки выступлений в лучших концертных залах мира, позволить себе полугодовой отпуск и родить ребенка. Но как же ей удалось поддерживать свой голос в тонусе все это время? – Не поддерживала ничего, молчала, потом просто открыла рот и запела, – улыбается Нетребко, отвечая нашему корреспонденту. Да и по опере примадонна, по ее словам, не тосковала: – Вообще не скучала, и петь совершенно мне не хотелось. У Анны, как всегда, все просто. Петь во весь голос накануне премьеры – элементарно: – Я себя вообще-то не жалею. Если я пою на сцене – я пою, – говорит она. Вот только вслед за спектаклем в Мариинке, который премьера – лишь частично, потому что уже прошел в 2007 году в Шотландской национальной опере, Нетребко придется петь Лючию в «Метрополитен-опера», причем, по ее словам, трансляция этого действа планируется на экраны многих кинотеатров мира. Тут даже уверенная в себе Анна признает, что это будет «серьезное испытание». Ну а пока звезда говорит о возвращении в родной театр, что для нее – «большая радость, честь и ответственность», о премьере «Лючии», которую, как ни поставь, «главное – петь», а также о сыне, которого она только что, к сожалению певицы, перестала кормить, «потому что надо работать». Четырехмесячный Тьяго Аруа на время репетиций мамы остается с няней, и на премьеру его не принесут. Анна Нетребко опасается, что в театре он подхватит грипп. Сейчас, по словам певицы, ее малыш чувствует себя замечательно, он «очень счастливый, улыбающийся, дает спать и любит музыку». – Я очень счастлива, – подытоживает певица. С ее появлением на публике Анну тут же стали забрасывать вопросами о ее дальнейших планах, о том, где и с кем будет петь, собирается ли сниматься в фильмах… Но и на эти вопросы у Анны – простой и веселый ответ: – Какое кино? Я буду петь на сцене и, может быть, рожать детей – кто знает. // Алина Циоп
Светлана: источник Екатерина Максимова: "Я люблю гречку, а Васильев не переносит" 1 февраля у великой балерины юбилей Максимова - звезда Большого театра, легендарная Жизель, Китри, Аврора. Анюта в знаменитом балете по Чехову. Любимая балерина Бежара и Дзеффирелли. Жена великого танцовщика Владимира Васильева. Строгая и пунктуальная, на интервью "Труду" Екатерина Сергеевна опоздала лишь на пару минут. - Извините, что нарушил ваши планы. - Наоборот, это вы меня извините, что заставила ждать. На улице такой гололед, едва доехала. - Неужели сами на машине? - Уже почти пятьдесят лет. Гаишники раньше возмущались, останавливали: почему это девочка за рулем? Я всегда была хрупкой и выглядела моложе своих лет. При поступлении в Большой театр весила 47 килограммов. Сейчас - еще меньше, около сорока. - Отчего же ваш любимый Большой вас обидел - не устроил вам юбилейного вечера? Как раз в день вашего рождения там будет чествование Марины Кондратьевой - не ревнуете? - Я вообще не ревнива. А уж на Большой обижаться нет никаких оснований - три месяца назад нам с Володей устроили здесь такой великолепный фестиваль в честь 50-летия нашего дуэта! За Марину Кондратьеву рада - она прекрасная балерина, тоже, как и я, ученица Галины Сергеевны Улановой. Помню, как она танцевала Музу в "Паганини" - буквально парила в воздухе. Я так, наверное, не могла. Мой танец был более материальным, земным, чувственным. - "Танец был..." Не жалеете, что давно не на сцене? - Вы, наверное, не поверите - ни капли. Мне даже во сне не снится, что танцую. Разве что изредка в кошмарах: бегу по длинному коридору на сцену и боюсь, что не успею к выходу... Труд балерины так тяжел! Смотрю на своих учениц и думаю: Господи, сколько им еще предстоит мозолей сорвать, падать, ушибаться... Я своим травмам счет потеряла. После той репетиции "Ивана Грозного", когда неудачно опустилась с поддержки и сместился позвонок, год не танцевала. Да что там танцевать, мне врачи говорили: девочка, дай бог, чтоб ты ходить смогла. Как видите, смогла. - Но репетировать с ученицами не так интересно, как самой выступать? - Как сказать. Воспитать ученика - задача посложнее, чем вылепить собственную роль. Света Лунькина сейчас звезда. А до поступления в Большой театр была физически и эмоционально незрелой. Я ей объясняю: у Жизели от горя сердце болит. А она улыбается: еще не знает, что сердце вообще от чего-то может болеть... И такой же большой путь мы прошли с Аней Антоничевой, Марианной Рыжкиной, Жанной Богородицкой, Наташей Балахничевой... Как со мной когда-то прошла огромный путь Уланова. И он начался тоже с "Жизели". Галина Сергеевна даже подарила мне свой молоточек для размягчения жестких балетных туфель, он до сих пор у меня хранится. Я ей и свои интимные проблемы открывала, просила совета... - Неужели на Васильева жаловались? - Бывало и такое. Когда мужчина и женщина столько лет вместе, всякое случается. Мы с Володей очень разные. Я, например, любила гречку, а он не переносил. Я привыкла все делать обстоятельно, роль учила, отталкиваясь от деталей и, пока все их не отрабатывала, за целое не бралась. А он сразу широким мазком входил в образ. Я приходила на спектакль за три часа - а он так, чтоб едва успеть на сцену. - Вашу пару часто сравнивают с Плисецкой и Щедриным, которые уже лет 25 не разлучались, наверное, ни на день. - У нас не совсем так. Первую половину жизни, когда вместе танцевали, мы действительно почти не расставались. А как исполнили в последний раз вместе "Жизель", так, бывает, подолгу не видимся. Володя пишет картины, сочиняет стихи, ставит на разных сценах танцы. В ноябре по приглашению нашего старинного друга Франко Дзеффирелли, у которого мы когда-то снялись в фильме "Травиата", ездил в Палермо, ставил там танцевальные сцены в его "Аиде". Даже недавний Новый год мы встретили порознь - Володя улетел в Рим репетировать драматическую роль в спектакле еще одного нашего друга, режиссера Беппе Менегатти, мужа знаменитой балерины Карлы Фраччи и ученика великого Висконти. Я прилетела только к премьере. Пьеса посвящена Дягилеву. Это уже третья Володина драматическая работа в Италии, до того были спектакли о Нижинском и о Чайковском. У Васильева поразительный дар к языкам. Он может пожить несколько дней, допустим, в Грузии - и начинает говорить по-грузински. А итальянский знает очень даже прилично. - Вы на Новый год оставались в России? - Конечно, я же в двух театрах работаю с учениками - в Большом и в Кремлевском балете. Далеко не отъедешь. Так что праздновала с мамой. - У вас уникальная родословная: родственница композитора Рахманинова, дореволюционного министра Гучкова, внучка репрессированного философа Шпета... - Тем не менее я росла обыкновенной девочкой. Как и всех, меня принимали в октябрята, пионеры, комсомольцы. Правда, в партию уже не пошла. Хотя на нас с Васильевым очень давили в ЦК. Но как-то в угол совсем не загоняли. Даже разрешали за границей иногда встречаться с родственниками или коллегами эмигрантами. Наверное, понимали, что хоть кто-то из советских артистов должен демонстрировать определенную свободу действий. Вот почему мы не эмигрировали на Запад. А главное - я не могла порвать с Россией, мамой, друзьями. Не представляла себе, что больше не увижу родную Москву, костромскую деревушку Рыжевку, где мы с Володей купили дом. Когда его в 2000 году внезапно уволили с поста руководителя Большого театра, он мне взволнованный позвонил, и я спокойно сказала: приезжай сюда, у тебя есть дом и жена... Знаете, его прохожие на улицах Костромы узнавали, останавливали: Володь, не тушуйся, если что, мы тебя поддержим, голодный не останешься... Слава богу, не понадобилось. Да нам много и не надо. Как у Бежара - у него всю жизнь были скромные квартиры с пустыми комнатами. Его другое интересовало. - У Васильева столько хобби - а у вас какое? - Ой, мне не до хобби. Одна мысль: если выдастся свободный денек, завалиться на диван и как следует отоспаться. Бирюков Сергей
Светлана: источник Екатерина великая Блистательная балерина Максимова отмечает юбилей Елена Калядина Народная артистка СССР Екатерина Максимова, которую во всем мире зовут по-свойски, но с высоким почтением - Катя, отмечает юбилей. Обращение на "вы" к ней - не только знак приличий. Она и впрямь существует во множественном числе. Число невелико - кратно двум. Но оно - велико. Так велики блистательная балерина Екатерина Максимова и ее неизменный партнер по сцене и жизни Владимир Васильев. Парижская Академия танца присвоила им титул "Лучший дуэт мира". Но рискну подкорректировать академиков. Максимова и Васильев не просто "лучшие". Они - уникальны. Поскольку неразлучны без малого век: полвека на сцене и столько же - в жизни. А в основе их единого божественного таланта - один из трех главных божьих даров - Любовь во всех ее ипостасях. Российская газета: Итак, Екатерина Сергеевна, любовь. Вы знаете, что это такое? Екатерина Максимова: Этого никто не знает. Но про нас с Володей догадываюсь. Это доверие друг к другу. Вера друг в друга. Верность друг другу. На сцене у меня были и другие партнеры. Но надежнее Володиных рук я не знала. В жизни тоже. РГ: В любовь с первого взгляда верите? Максимова: Верю. Хотя мы сошлись не с первого. Но первого сентября 49-го года пришли в первый и один и тот же класс хореографического училища Большого театра. РГ: А как нагрянула ваша любовь к танцу? Как в девятилетнем возрасте можно сделать выбор на всю жизнь? Максимова: До школы никогда танцами не занималась. Хотя театр любила, но больше драматический. Мой дедушка - Густав Шпет - был профессором Академии высшего актерского мастерства, членом худсовета МХАТа. А нашими соседями были великие мхатовцы. РГ: Но как все-таки танец появился? Максимова: Я была непоседой. И наперегонки носилась, и по деревьям, по крышам лазила. Но вообще, во что бы я ни играла, все взрослые восхищались: "Как удивительно органично эта девочка двигается. Ее обязательно надо в балет отдать". Вот мама и отдала... РГ: По тому тону, с которым мама вас к телефону подзывает, догадываюсь, что Татьяна Густавовна - главный человек в вашей жизни, а вы для нее по-прежнему ребенок. Максимова: У мамы, которой сейчас 94 года, я всю жизнь под крылышком. А самое яркое детское воспоминание - военное. Лепешки, которые мама пекла из картофельной кожуры. С торчащими уголочками, обсыпанные сухой гущей от желудевого кофе. Такая вкуснятина была! Сейчас, бывает, маму попрошу: "Сделай те лепешки". Она отказывается: "Пусть вкусные воспоминания останутся"... РГ: В вашей с Владимиром Викторовичем профессиональной и личной жизни немало счастливых совпадений. Но, наверное, самое примечательное случилось в 61-м году. Тогда вы поженились. А через несколько дней в Париже состоялась мировая премьера французско-советского фильма "СССР с открытым сердцем". На примере влюбленного дуэта Большого западный мир должен был увидеть жизнь нашей страны. Когда снимались, не перехватывало дыхание от чувства, что, как и Большой, и Кремль и, извините за грубое сравнение, водка с балалайкой, вы становились символами державы? Максимова: Да что вы?! Просто французы хотели показать что-то красивое. А что может быть красивее балета?! Вот он-то - действительно символ. РГ: Если французы показали СССР с открытым сердцем, то парижские "медовые дни" вы наверняка провели с открытыми ртами? Максимова: В Париже для нас все было и открытым, и открытием: и роскошные гостиничные апартаменты с 25-метровой мраморной ванной, и машина с переводчиком в любое время суток, и встреча с 98-летней Матильдой Кшесинской. Только были мы без единого сантима. И уже потом поняли, каким это было счастьем: увидеть Париж без мелочных искушений. РГ: Вас везде принимали с триумфом. В Буэнос-Айресе, например, вывесили огромное - от авансцены до последнего яруса - сердце из гвоздик. А что вам дороже? Такие цветочные сердца или елочки-малютки, которые вам традиционно дарили зрители после традиционного для 31 декабря "Щелкунчика"? Максимова: Это совершенно по-разному дорогие нам знаки внимания. Однажды, когда уже перестала выступать, прилетела в Мурманск как педагог-репетитор. Выхожу после концерта, а ко мне подходит женщина и протягивает пакет. "Извините, - говорит, - у меня нет цветов. Но разрешите подарить вам это". В пакете оказался ананас. Выяснилось, что моя поклонница весь концерт караулила меня на улице: ей билета не досталось... РГ: Прославленным своим именем воспользоваться можете? Максимова: Никогда и ни за что! А вот моим именем, случается, пользуются. Идешь в театр на аншлаговый спектакль, стараешься так бочком-бочком. А к тебе сбоку кто-нибудь - раз! "Я с Максимовой!". РГ: А часто узнают? Максимова: Не знаю. Недавно иду по театру. А охранник мне: "Девушка! Вы куда?". Кто-то из проходящих мимо: "Так это же Максимова!" - "Нет, - ко мне страж обращается, - ВЫ??? куда?". И через паузу: "А! Вы к Максимовой? Тогда идите". РГ: Так это же здорово! В 70 - и девушка! Максимова: Да, из-за моего хрупкого сложения меня за девочку принимали. Когда машину водила, останавливали: почему ребенок за рулем? На фильмы "Детям до 16" не пускали. РГ: Вам не только рукоплескали, но и совсем наоборот. Были в истории Большого времена с "невыездными". И тогда вам и Владимиру Викторовичу, благонадежным, за их беды приходилось расплачиваться. Максимова: Однажды на гастроли в Лондон мы приехали в то время, когда из Союза не выпускали Валерия Панова. И Запад его активно защищал. Танцуем "Спартака". Сцена "Рынок рабов". Володя, Спартак, становится на колени. А я, его жена Фригия, кладу на них голову. И в этот момент чувствую: что-то такое по мне острое - вжих! Володя - мне: "По-моему, стреляют". Я присматриваюсь: а это шурупы и гвозди. За ними последовала картечь яиц. РГ: В вашей профессиональной жизни были случаи и поболезнее. 30 лет прослужив Большому, вы, в числе других его звезд, как "не прошедшие по творческому конкурсу" были уволены. Это предательство сильно обожгло? Максимова: Безусловно, мы испытали шок. Но нет худа без добра. Изгнание из родного дома открыло для нас весь мир. Теперь мы могли танцевать в любой стране, куда нас приглашали. РГ: После изгнания из Большого вас запретили называть "звездами". А за рубежом тут же назвали "суперзвездами". Не было тщеславного чувства отмщения? Мол, "вот вам, получите!". Максимова: Нет, нет, нет! Тщеславие - это не про нас. Вот честолюбие - другое дело: доказать свою правоту, свои возможности и себе, и другим. А что касается "звезд", то я вообще не приемлю эти этикетки. Хоть "солнцем" себя назови, все равно видно, как танцуешь, чего на деле стоишь. РГ: Давайте теперь про добрых людей в вашей жизни. Вам встречались не только добрые, но и чудо-люди. Одним из таких чудо творцев для вас стал доктор Лучков. Он вопреки всем приговорам эскулапов, утверждавших, что после тяжелейшей травмы вам никогда больше не танцевать, все-таки "вывел" вас на сцену. Максимова: Владимир Иванович разработал свою собственную методику. Я целый год ходила и занималась в специальном корсете. РГ: И 10 марта 76-го года триумфально станцевали "Жизель". Максимова: Весь мой первый выход шел под нескончаемые овации - музыки просто не было слышно. А во время танца в зале стояла гробовая тишина. Мне рассказывали, что в антракте люди поздравляли друг друга. РГ: Владимир Викторович пишет стихи. Живопись для него - вторая после танца любовь. А вы чем, помимо работы, увлекаетесь? Максимова: Работой. Все время, что танцевала, самым большим моим увлечением была подготовка балетных туфель. Это очень сложно. Носок, например, нужно разбивать молоточком, чтобы пальцы чувствовали пол. Так всегда делала Галина Сергеевна Уланова - мой великий учитель. РГ: Чему главному в профессии и жизни Галина Сергеевна вас научила? Максимова: Отношению к делу, которым занимаешься. Она была строга к ученикам. Но еще больше к себе. Приходила на каждый мой спектакль. И я старалась станцевать так, чтобы Галине Сергеевне не было за меня стыдно. РГ: Знакомясь с вашей биографией, почувствовала, что залогом вашей славы во многом стало живущее в вас чувство преемственности поколений. Вашим педагогом в училище была знаменитая прима Императорского театра Елизавета Павловна Гердт. Ее отец - первый танцовщик великого Мариуса Петипа. На туалетном столике вашей бабушки лежал роскошный веер великой Веры Комиссаржевской. Пройдет время, и он распахнется в руках блестяще станцованной вами Элизы Дулиттл из "Галатеи". Галина Сергеевна Уланова передаст своей любимой ученице свою любимую "Жизель". И вот теперь "Жизель" в руках (и ногах) вашей ученицы - нынешней примы Большого Светланы Лунькиной. Максимова: Эти ниточки, связывающие поколения, бесценны. Тем более в нашем искусстве, в котором мастерство передается только из рук в руки, из ног в ноги. РГ: Что вам нравится, а что отвращает в поколении младом? Максимова: Нравится умение интересно, гордо преподнести себя. Неприемлемы разобщенность, "я" на первом месте. Во времена нашей молодости "я" и "мы" были в дуэте. Мы жили в общагах, коммуналках и были, да, наверное, и остаемся людьми общежитскими, коммунальными. Помню, когда поженились, получили комнату в общежитии Большого. И вдруг звонок из министерства: "Вам надо принять французских корреспондентов. Мы - в ужасе. А соседи - два бывших артиста балета - нас успокаивают. "Ничего, - устроим этим французам прием на высшем уровне". Дядя Лева швейцара изображал, тетя Маша - горничную. Но высшего уровня не получилось. На кухне у нас окно было разбито. Так мы его Володиной картиной заставили. И вот, когда тетя Маша гостям яичницу при свечах подавала, "декорация" наша прямо на голову одному из французов - шмяк! РГ: Елизавета Павловна Гердт называла вас с Владимиром Викторовичем Масик и Васик. А что в вас от этого Масика осталось? Чему, как ребенок, можете порадоваться? Максимова: Радуюсь, когда у моих учениц удачно проходят спектакли. Хочу, чтобы они танцевали лучше меня.
Светлана: источник Ульяна Лопаткина: "Дочку в балет не тяну" Прославленная балерина призналась "Труду", что боготворит Анну Павлову и мечтает научиться водить машину Февраль для балетоманов Москвы стал месяцем Лопаткиной: второй год подряд самая знаменитая современная русская балерина показывает большую программу. Перед премьерой "Нижинский - Павлова гала" звезда Мариинки ответила на вопросы "Труда". - До последнего вы не сообщали, кто вместе с вами выступит на вечере, посвященном столетию знаменитых "Русских сезонов" и его звездам Павловой и Нижинскому. Так трудно было рекрутировать единомышленников? - Трудность в том, что наша профессия очень травматичная, чреватая неприятными сюрпризами. Например, несколько дней назад одному из солистов Мариинского театра пришлось срочно делать операцию, а нам - искать замену. Спасибо нашему коллеге Александру Климову - выручил. Но главное, я и в прошлом году, когда подбирала себе партнеров, и в этом хотела быть на сцене только с теми, кто лично мне нравится как артист, чье творчество меня увлекает. Таков Дмитрий Гуданов из Большого театра. Когда год назад в нашем гала он исполнял миниатюру из балета Ратманского "Сны о Японии", я убедилась: это танцовщик совершенно незаурядный. То же самое могу сказать о примах-балеринах Большого Марии Александровой и Марианне Рыжкиной. А с другой стороны - о моих друзьях-петербуржцах Владимире Шклярове, Евгении Образцовой, Екатерине Осмолкиной, Антоне Пломе: - С наступлением определенного возраста многие танцовщики переходят с классики на иной, технически менее трудный вид танца. Вот Николай Цискаридзе говорит, что уже третий год постепенно сворачивает классическую часть своего репертуара... - Нет, для меня классика - это высота вкуса, гарантия хорошей формы. Если угодно, это эстетическое здоровье, поэтому сворачивать ее не собираюсь, пока хватает сил. И, конечно, придавая большое значение проектам вроде сегодняшнего гала, я все-таки основное профессиональное время, энергию и здоровье расходую на постановочную работу, репертуарные спектакли и гастроли Мариинского театра. - Ставится ли в театре что-то лично для вас? - Сейчас Алексей Ратманский ставит "Конька-Горбунка". Работа очень интенсивная, его имя на доске расписания упоминается чаще всех других. Но не могу утверждать, что спектакль ставится для меня лично. Он ставится, если можно так сказать, лично для Мариинского театра. В подготовительной работе участвуют многие балерины, окончательный кастинг мы еще не прошли. - А если продолжать о проектах за пределами Мариинского - не предлагали вам при вашей фотогеничности, допустим, съемку для известного проекта "Реинкарнация", где современные артисты предстают в облике знаменитых людей прошлого? - Как раз сейчас такое предложение поступило. Думаю над ним. - И в каком образе предстанете? Может быть, в образе Анны Павловой? - Безусловно, Павлова - великая личность, которая изменила само представление о балете. У нас есть определенные стереотипы: допустим, при словах "русский балет" мы обязательно представляем себе пуанты, тунику, образ Лебедя: А балетное искусство куда шире, и Павлова это доказала. Ее когда-то считали слишком худой, субтильной на фоне пухленьких балерин того времени. Но посмотрите на фотографии: какая фантастическая грациозность и одухотворенность! С другой стороны, история балета - это не только Павлова. Ведь наша сценическая деятельность заканчивается очень быстро. И человек вполне жив, здоров, он передает свой опыт молодежи, но его искусство - уже история. Для меня такая история - это, например, Екатерина Максимова: она легендарная личность. Это Марина Семенова, Майя Плисецкая, Галина Сергеевна Уланова: Да нет, великих женщин так много, что не хватит вашей газетной страницы. (Смеется.) Поэтому, возвращаясь к вашему вопросу о реинкарнации, я и нахожусь в раздумьях. - Ну а что скажете о вашей знаменитой коллеге по Мариинскому театру, певице Анне Нетребко? Кстати, вы с ней одни из тех немногих звезд, что не побоялись сочетать артистическую карьеру с материнством. У вас есть дочка... - Аню, которая в сентябре родила сына, от всей души поздравляю. Скажу честно, была потрясена ее мужеством. Для меня подобное было бы риском: я сама видела, как на шестом месяце беременности она участвовала в значительнейшем гала-концерте Мариинского театра, причем не только пела, но перед сольным выступлением еще и танцевала какой-то фантастически быстрый танец, не боясь сбить дыхание! Спасибо, что вспомнили о моей дочери. У нас, слава богу, все хорошо, мы растем, как все. - Маше почти семь - наверное, уже танцует? - В том, что касается будущего детей, я считаю, роль родителей - прежде всего дать ребенку попробовать множество вариантов, а уж потом пусть сам выберет. Так что насильно привлекать дочь к балетному искусству я не буду. - Ну а у вас самой есть какие-то амплуа в жизни, которые вы пока не освоили, а хотелось бы? - Например, сесть за руль. Я очень этого хотела, три дня занималась, но дальше работа закрутила, ни времени, ни сил на обучение не оставалось. А поскольку я довольно рассеянна, мне нужно много уроков, чтобы все хорошенько освоить, иначе, не дай бог, можно нанести кому-нибудь вред своей неумелостью. Но машину люблю и когда-нибудь надеюсь эту мечту осуществить. Выбор Лучшие фильмы с участием Ульяны Лопаткиной на DVD "Лебединое озеро" (2006) Самый репертуарный балетный спектакль в мире в исполнении блестящей труппы Мариинского театра. Снят Би-би-си, за дирижерским пультом - Валерий Гергиев. Ulyana Lopatkina. Variation Lesson (2007) Урок балета. Ульяна Лопаткина делится секретами создания образов Раймонды, Никии, Умирающего лебедя, рассказывает о себе, дочке, работе. Фестиваль Ханса ван Манена (2007) На 75-летии знаменитого хореографа Ханса ван Манена Ульяна Лопаткина и другие звезды танцевали номера под разную музыку - от Бетховена до Пьяццоллы. Бирюков Сергей
Светлана: источник Борис Эйфман: «Бог разлюбил балет…» 18.02.2009 На фоне вялотекущей жизни балетного Петербурга Борис Эйфман выглядит последним героем, пытающимся творить, экспериментировать. 3 марта знаменитый балетмейстер-постановщик представит на сцене Александринского театра новый спектакль «Онегинъ. Online» (музыка Чайковского, а также из репертуара арт-рок-группы «Автограф»). Накануне премьеры 62-летний «гений балета» (так было написано на огромных афишах, висевших по всей Москве перед творческим вечером Эйфмана) ответил на вопросы обозревателя «Фонтанки». - Борис Яковлевич, о чем Ваш спектакль? - О трагедии интеллектуального, талантливого человека, не реализовавшего свои таланты, не вписавшегося в наше время. В 90-е годы и по сей день многие мои и ваши знакомые именно так не вписались в новое время, стали «лишними» людьми. Бог им много дал, но они не сумели ничего реализовать. Мой Онегин (его партию будет танцевать молодой солист Олег Габышев) «застрял» на рубеже двух веков. Наша Татьяна (Мария Абашова) многих удивит – она вполне современная девушка. Но вспомните, какой сон видела Татьяна у Пушкина – абсолютно сексуально-эротический, фрейдистский. Я попытался перечесть «Онегина» и открыть в нем то, что многими не было замечено. - А почему - «Online»? - Благодаря поддержке Комитета по культуре мы закупили новое оборудование и смогли сделать спектакль на высоком технологическом уровне. Все по последнему слову техники ХХ века: видео-, медиаэффекты. - Как продвигается Ваш глобальный проект создания Дворца танца на набережной Европы? - У нас же два проекта – Академия танца и Дворец танца. Два проекта, которые идут параллельно: совершенно отдельные структуры, здания, адреса, отдельные учреждения. Школа-академия танца будет городского подчинения, дворец-театр – федерального. - Это дальняя история? - Ну как сказать… Школа по идее должна открыться в 2011 году, на территории нашей репетиционной базы на улице Лизы Чайкиной. А в 2015 году отроется театр-дворец танца на набережной Европы. - Кризис не тормознул Ваши проекты? - Пока нет. Я очень благодарен губернатору, правительству за то, что они, несмотря на кризис, на сокращение многих программ, сохранили наш проект. И правильно: это же не школа танца для театра Эйфмана, а совершенно уникальный проект, в котором очень важен социальный аспект. Мы будем собирать таланты со всей России, приглашать учиться детей-сирот. Совсем недавно сбылась моя давняя мечта. В нашем театре на средства гранта Инвестиционного фонда поддержки культуры открыт современный мультимедийный центр. Он оснащен четырьмя камерами XDCAM HD, монтажной станцией Mac Pro, аудиомонтажной станцией Pro Tools. Грант предоставлен в рамках проекта «Экономическое развитие Санкт-Петербурга» по программе Инвестиционного фонда поддержки культуры. Теперь мы можем фиксировать свои репетиции, спектакли. Нашему театру 32 года, но у нас очень маленький архив. Сейчас ситуация изменится. Те, кому близок балет, заметили, что образовался вакуум во взаимодействии зрителей и самого балета. В советское время балет снимали все ТВ-каналы, нынче же телевидение практически не знакомит зрителей с балетной жизнью, или предлагает программы сомнительного качества. Наш медиацентр попытается как-то изменить ситуацию, помочь не только себе, но и другим петербургским театрам. - Если бы Ваши знакомые приехали в Петербург и спросили Вас: на какие балетные спектакли можно сходить, что бы им посоветовали? - Будь построен мой театр, я бы сказал: «Сходите к нам!» А так – даже не знаю. Всегда можно ходить в Мариинский театр, это профессиональнейшая труппа, высокого класса. - Но там тоже не происходит событий, мало премьер! А были же времена, когда балетная жизнь в Петербурге просто кипела… - В моей молодости так и было. - Что же потом произошло? - Это очень трудный вопрос. Я думаю, Бог разлюбил балет… - Даже так?.. - Но он опять вернется к нему – полюбит. Так что вопрос очень серьезный… - А в Москве столь же унылая ситуация? - Может быть, немного получше. Там был какой-то активный период в Большом театре, точней, мнимоактивный, потому что, по большому счету, ничего высокого класса и там не было сделано. - А на Западе, что за ситуация? - Такая же. - Почему не появляется интересных молодых хореографов? - Да и среднего возраста – нет… - А как же Эйфман-то появился? - Родился в другое время: когда в России балет был больше, чем балет. Сейчас же интерес к балету как к искусству, которое востребовано народом и властью, все снижается и снижается. - Но народ ведь по-прежнему ходит на балет… - Ходит по инерции. Но ходит на классику, кроме того, по-прежнему много туристов. Всякий турист, приезжающий в Питер, должен посетить «Лебединое озеро», но это не значит, что у нас дела хороши. Они очень тревожные… Но, поймите, моя задача – не хаять, не критиковать, а делать что-то свое. Поэтому мы открываем школу танца, чтобы появились новые звезды, хотим создать новое поколение артистов, поколение уникальное. Мы строим новый театр танца, дворец танца, который станет уникальным центром, даст возможность проявить себя молодым хореографам. Я делаю со своей стороны все, чтобы как-то изменить эту тревожную ситуацию. - Борис Яковлевич, но Вы же звезд в своем коллективе особо не выращиваете… - Как сказать… Нет, вы не правы. - А давайте выйдем на Невский и спросим: знает ли народ про Театр Эйфмана? Все скажут: знаем! А кто в нем танцует? Не знаем! - А вы спросите: кто нынче звезда в Большом театре? Назовут Николая Цискаридзе. - Еще Захарову, Александрову… - Да вы балетоман! Нет, их не знают. А Цискаридзе знают по участию в ТВ-шоу… Та же история и со звездами Мариинки – их тоже народ не знает. Сегодня вообще система звезд не работает, в балете мы не можем сделать звезду. - А на ТВ почему балет не жалуют? - Не формат. Сегодня ТВ ориентировано на зрителя весьма среднего культурного уровня, никто его не собирается просвещать, вводить в мир высокого искусства. - Когда балет воспрянет, проснется? Когда Бог его полюбит? - Думаю, в пятнадцатом году. Когда откроется мой театр (улыбается). Михаил Садчиков,
Светлана: источник Светлана Захарова: Моя «Джульетта» вернулась в Мариинку 26.02.2009 11:31 «Любимая балерина Барышникова и Путина» - так о Захаровой пишет западная пресса, вернулась на сцену Мариинского театра. 25 февраля прима-балерина Большого театра блистала в балете «Ромео и Джульетта». Это ее первая Джульетта, после того, как шесть лет назад Светлана покинула Питер и переехала в Москву, где стала не только лучшей балериной мира (по мнению критиков), но и самой молодой народной артисткой России (в 28 лет!), лауреатом Государственной премии, депутатом Государственной думы, членом Совета по искусству и культуре при президенте России. За кулисами Мариинки прима-балерина дала эксклюзивное интервью обозревателю «Фонтанки». - Светлана, год назад, после Вашего гала-концерта в Михайловском театре, Вы сказали мне, что все Вас в репертуаре Большого театра устраивает, единственное, чего не хватает – спектакля «Ромео и Джульетта», который Вы «оставили» в Мариинке. Тогда Вы надеялись, что в Большом театре этот спектакль возобновят, и удастся вернутся к партии Джульетты… Почему же этого не случилось? - Это случится только тогда, когда в Большом откроют старое здание после капитального ремонта (по планам, в 2011 году, но кризис может изменить планы. – прим. авт.). Потому что новая сцена маловата для таких спектаклей. Я недавно говорила с дирекцией, все хотят возобновить спектакль, но декорации, лестницы не помещаются на сцене. Поэтому я с радостью приняла приглашение Мариинского театра. Неделю назад приехала из Японии (в Токио, в Новом национальном театре, в феврале у нее было три спектакля «Раймонда». – прим. авт.), два дня отдохнула в Москве и поспешила на репетиции в Питер. У меня новый партнер Володя Шкляров, мне интересно поработать над любимым спектаклем, покопаться, пожить в нем... - Если эта работа настолько серьезна для Вас, то наши зрители вправе рассчитывать не только на один спектакль, а на продолжение «Джульетты»… А то и на другие проекты Захаровой в Мариинском театре, в котором Вы «оставили» не больше не меньше - 29 различных ролей!.. - Неужели 29 (Светлана танцевала в Мариинке с 1996 года по 2003-й. – прим. авт.)?! Ну это если подсчитать все, даже совсем маленькие роли… Конечно, я хотела бы чаще танцевать на этой замечательной сцене. Надеюсь, что-нибудь еще придумаем. Но иногда надо и в Большом танцевать (улыбается), а я не смогу потянуть два таких великих театра нашей страны. - Судя по Вашему гастрольному календарю, Вы и в Большом танцуете не так часто... - Так складывается, что когда уезжаю на свои личные гастроли, в Большом идет мой репертуар, а когда я возвращаюсь, то уже - не мой. Зарубежные гастроли планируются на несколько лет вперед, а репертуар театра за полгода вперед… Поэтому и бывают несовпадения. Но 9 апреля в Большом театре пройдет мой долгожданный творческий вечер, где будет показана премьера балета «Захарова. Суперигра». - «Захарова. Суперигра» - звучит интригующе… Расскажите о премьере! - Это одноактный балет. Что-то совершенно новое: использована новая технология, новое оборудование, для меня написана музыка итальянским композитором, хореограф специально придумал тему, в балете шестеро мужчин-солистов. А во втором отделении будет гала-концерт, с хореографией XX-XXI века. - Света, как Вы провели пять дней в Питере? - Приехала с мамой, живем в нашей питерской квартире, неподалеку от театра. В первой половине дня репетирую – два часа, потом перерыв, и еще час репетиций. Все время нахожусь в напряжении, думаю: что-то не успела, не доделала, не доучила. Два дня назад ездила в Казанский собор, свечку поставила, помолилась. К великому сожалению, ушли из жизни сразу несколько близких мне людей, кого я уважала и любила, с кем было приятно видеться, несмотря на большую разницу в возрасте. Мои ровесницы-одноклассницы по Вагановскому училищу стали молодыми мамами - такие довольные, счастливые. Смотрю на них и понимаю, что мы стали взрослыми. Подруги уже с детишками, а мне до сих пор кажется, что я еще маленькая, все еще только постигаю. Конечно, у меня есть опыт, сила, статус, но внутри все время идет какой-то поиск, я в ожидании открытий. - В прошлом году российские СМИ передали как важнейшую новость то, что Светлана Захарова стала этуаль (звездой!) театра Ла Скала... Это действительно такой важный титул? - Впервые в истории театра (Ла Скала существует 260 лет. – прим. авт.) дали статус этуаль русской балерине. Я несколько лет работала с театром Ла Скала, они записали три DVD со мной, танцевала там много спектаклей, в основном, классические балеты. Как и в Большом театре, так и в Ла Скала, у меня есть контракт на определенное количество спектаклей. Конечно, это высокий статус. В новом сезоне в Ла Скала запланирована моя премьера – будет поставлен балет Ролана Пети на музыку группы «Пинк Флойд». - Интересно, а в чем выражается статус этуаль? Есть какая-то грамота, диплом, «корочка»? - Нет ничего такого, но этуаль Ла Скала – это признание, подтверждение заслуг. Я считаюсь прима-балериной Большого театра, я приглашенная звезда в Национальном театре Токио. Везде - своя (улыбается), так получается, что я уже не гастролер, приезжаю к себе, как домой. Кстати, когда тебя называют «прима-балерина Большого театра», то у тебя нет никакой грамоты, это просто признание заслуг. - Вы в курсе, что Михаил Барышников называет Светлану Захарову своей любимой танцовщицей? - Знаете, нет дыма без огня. Мне он такое не говорил, но я, конечно, читала, слышала о таких его отзывах. - А Вы с Барышниковым знакомы? - Да, знакома. Началось все с того, что в один из моих первых визитов во Францию Барышников круто повернул мою карьеру: попросил дирекцию Гранд-опера обратить внимание на меня! А его слово очень авторитетно. После этого мы еще долго не встречались. Появлялись интервью, где он тепло обо мне отзывался. Несколько лет назад, когда Большой театр был в Нью-Йорке на гастролях, Барышников пришел на мой спектакль. Я танцевала «Дон Кихот». После этого он пригласил меня и моего педагога Людмилу Семеняку (в прошлом – звезду балета Большого театра. – прим. авт.) на ужин, где мы очень мило, тепло общались. Он сделал несколько замечаний и пожеланий, потому что «Дон Кихот» был одним из самых ярких его спектаклей. Я очень внимательно слушала, стараясь запомнить все до мелочей. В основном, он говорил о литературе, о художниках, вспоминал свое прошлое. Очень интересно! Я счастлива, что познакомилась с ним. Невероятно харизматичная личность. - С тех пор вы не виделись? - Не так давно он прислал мне теплые вещи (смеется). Гетры и какие-то специальные вещи для репетиций. Я так понимаю, что он принимает участие в этом бизнесе. Все очень удобно, ношу с удовольствием. - Светлана Юрьевна, многие удивляются: как при всех Ваших проектах успеваете выполнять работу депутата Госдумы? - Когда я в Москве, то спешу в свой кабинет в Госдуме. У меня есть помощники, которые держат меня в курсе дел и в тот момент, когда я на гастролях. Работаю в комитете по культуре. Работы хватает, много проблем, писем, просьб. Занимаюсь проблемой развития сети Президентской библиотеки имени Ельцина, и вообще проблемами региональных библиотек, концертных залов, театров. Ставим вопросы выделения грантов провинциальным театрам, оркестрам, учебным заведениям, повышения зарплаты работникам культуры, восстановления сети детских домов творчества. Сейчас, например, я сосредоточена на проблеме восстановления отсрочки от армии представителям творческих профессий. По этому поводу встречаюсь с официальными лицами, звоню, пишу письма. Проблема острая, трудная, особенно сейчас, когда приближается весенний призыв. - Одно из интервью с Вами было названо: «Хочу стать министром культуры!» У Вас действительно есть такое желание? - Не сейчас, конечно, а в будущем. Такое желание невольно возникло, когда, поработав в Думе и в Совете при президенте, я сама убедилась, сколько нерешенных проблем в российской культуре. А нынешний кризис еще больше обострит ситуацию. Михаил Садчиков, «Фонтанка. ру»
Карина: источник Певец Василий Герелло: «Знаменитостям нужно чаще мыться» 03/03/2009 Василия Герелло, солиста Мариинского театра, называют золотым баритоном мировой оперной сцены. Его приглашают самые крупные оперные театры: «Ковент.Гарден», «Ла Скала», Метрополитен Опера… По семейному преданию, прадедом певца был итальянец. В далекие времена, когда Буковина входила в состав Австро.Венгрии, прадед служил в австрийской армии, встретил девушку.украинку и женился на ней. Однако, несмотря на все эти «иностранные» корни, Василий Герелло говорит, что его главная обязанность - воспевать «нашу великую Россию». «Я отказался убивать младенца» - Кризис вашим выступлениям пока не мешает? - Я считаю: главное, чтобы кризиса не было в голове… На Западе действительно сейчас закрылось много театров — они жили на спонсорские деньги. Немало людей обанкротилось — не о миллиардерах говорю, а просто о богатых людях, которые понимали в искусстве и давали на него деньги. И все-таки я верю, что кризис пройдет и деньги снова найдутся… - А вы всегда соглашаетесь участвовать в постановках на Западе? - Конечно, нет. Много раз я отказывался — особенно в Германии. Не люблю, когда уродуют классику. Я всегда говорю: ребята, возьмите свою тему, сочините свою оперу и делайте с ней, что хотите. Только не занимайтесь извращениями, оставьте в покое Чайковского, Мусоргского, Верди… Я, например, отказался петь в немецких постановках «Бал-маскарада» и «Трубадура». В «Трубадуре» действие начиналось в морге, и я должен был убить младенца. Конечно, это был не живой младенец, а муляж, и я должен был разорвать его. Все это было настолько ужасно и противно, что я развернулся и ушел. И сейчас счастлив, что не участвовал в том дерьме. «В опере нужен голос марки «Феррари» - На каких языках вы поете? - На русском, украинском, итальянском, французском, немецком... Одно удовольствие петь на итальянском — обожаю этот язык. Украинский тоже очень певучий, яркий, открытый. Сложно петь по-немецки, он такой лающий, «собачий» язык. Хотя Вагнера нужно петь только по-немецки… Понимаете, я всегда предпочитаю петь на языке оригинала. Ужасно, например, исполнять Верди на русском — все теряется. А вот Чайковского нужно петь только на русском… - В певческом искусстве важны не только голос и слух? Вот у Марка Бернеса голоса вообще не было, а ведь он пел… - У него душа пела. Есть люди с исключительными, «большими» голосами, но «Темную ночь» они исполняют ужасно, не хочется их слушать — так буйволы поют. А у Бернеса было все настоящее. Конечно, он не был певцом, он был артистом кино, он не смог бы спеть арии Онегина или Риголетто. Но он пел песни из кинофильмов и делал это прекрасно. Или вот Вертинский. Он вообще шепелявил, а ведь тоже как пел! Другое дело, если ты хочешь заниматься оперным искусством, голос всетаки нужен. Просто как материал. Должен быть не голос-«запорожец», а голос-«феррари», образно говоря. - А вы любую песню готовы исполнить? - Нет. Сколько Бог дал, столько и могу спеть. Всему свой предел. Очень трудно, например, петь и Вагнера, и Верди. Хочешь не хочешь, а это разные языки, разные стили, там разный посыл звука. Кто много поет Вагнера, тому потом с трудом дается стиль бельканто: Доницетти, Беллини… Не уверен, что это вообще совместимо. У каждого певца свой репертуар, свое амплуа, свои возможности. - А если текст неблизок, можете петь? - Нет. Бывают такие простенькие романсики, а их не спеть. Мучаешься, а ничего не получается. Вроде бы все просто, а ты не можешь — со всеми своими регалиями и заслугами. Не можешь — и не надо, значит. К музыке нужно честно относиться. Иначе это будет мучение и для тебя, и для тех, кто заплатит деньги, чтобы тебя послушать… «Голодомор был не только на Украине» - Какую страну вы считаете своей родиной? - Моя родина — Советский Союз. А еще Украина, конечно. Я вырос на Буковине — это прекрасный край! Как у нас шутят, есть в мире только две столицы: Тель-Авив и Черновцы. Вот я как раз из Черновцов. У нас на Западной Украине живет замечательный, добрый, талантливый, трудолюбивый народ… Верю, что, несмотря на все это политиканство, на весь этот политический кризис (который на самом деле в головах), поссорить Украину с Россией не удастся. Все мы люди, все мы славяне, и должны жить как братья в мире и любви. А то появится несколько клопов, и начнут они людей кусать и ссорить… Нельзя так! - Выходцы с западной части Украины сейчас получили власть в стране… - Думаю, нельзя портить ту гармонию, ту красивое настроение души, в котором Украина жила вместе с Россией. Я часто езжу на Украину. Даже на Западной Украине народ говорит в основном по-русски. Украинский язык — только в селах. И никто там тебя не обидит, не скажет: ах ты, такой-сякой русский! Наоборот, чарочку нальют, сальца нарежут и все, что есть дома, вынесут… Националисты? Это пара ублюдков, и нельзя говорить, что весь народ такой. Весь народ — за Россию. Сейчас, к сожалению, Ющенко занялся темой голодомора — якобы голод только на Украине был. Ерунда! А сколько в России тогда погибло? А сколько в Казахстане? Везде люди страдали! И не надо говорить, что тогда русские у власти стояли и всех угнетали. Там и русских-то было мало. - Вы могли бы агитатором работать... - Мог бы. Я всегда агитирую за Россию, за нашу великую Россию. Верю, что она поднимется. Никто никогда не убил Россию и не убьет! Это проверенная информация! - Трудности последних двадцати лет вашу веру не поколебали? - Нисколько. Понимаете, вера никогда не умирает. Она — в душе. А душа, как знаем мы, православные люди, бессмертна. - В церковном хоре вам не доводилось петь? - Нет, к сожалению. Зато я люблю бывать в храме. Я живу на Васильевском, поэтому хожу в церковь на Смоленском кладбище. Вернусь из дальних странствий — и первым делом туда. Мой духовник — отец Виктор Московский, настоятель храма. Скоро у него юбилей, и я с удовольствием приду поздравить этого прекрасного человека: буду петь в трапезной церкви классику и романсы. «Надеюсь, кризис покончит с гламуром» - Питерский композитор Сергей Слонимский говорит, что современная музыка становится простой, как мычанье. Согласны? - Это же настоящая беда! Вот на советской эстраде пели замечательные исполнители — Юрий Гуляев, Муслим Магомаев, Иосиф Кобзон, Анна Герман, София Ротару (кстати, она моя землячка). Тексты песен, музыка — все было на уровне. А сейчас? Изо всех утюгов эта попса мерзкая раздается! Безвкусица, бред, гламур, «пусимуси»… Нам говорят: мол, если не хотите — не смотрите. А если я хочу другое смотреть и слушать, а по всем каналам одно и то же? Надеюсь, кризис покончит с попсой и гламуром. А настоящее останется. - Что еще пугает вас в современной жизни? - Много бездушия, много вранья. Так не должно быть! Неправильно, когда один человек зарабатывает миллиарды. Богатые должны делиться, ведь так много остается бедных, больных, страдающих людей! Нужно обязательно помогать пенсионерам и детям. - Что вас радует? - У меня прекрасная семья, прекрасные друзья, замечательное место работы — Мариинский театр. Жизнь прекрасна! Если ты открываешь холодильник и видишь три картошины, лучок, черный хлеб — уже не все так плохо. - Оперный певец вашего уровня, наверное, большие деньги получает? - Не большие. Большие у Дерипаски и Абрамовича, а я с другого района. Хотя не жалуюсь — на штаны мне хватает. Я вам так скажу: деньги — не главное. Никто еще не придумал футляр, чтобы забрать хоть что-нибудь на тот свет. - Каково это — быть знаменитостью? - Главное — быть человеком. Слова «звезда», «знаменитость» это все ерунда, грязь. Помылся — и нет ничего. Я так считаю: тем, кто думает, что он знаменитость, нужно чаще мыться. Дружба, уважение, любовь — ничего лучше на свете нет! Все остальное — суета сует! Вот пришел к кому-то успех, и он уже друзей не замечает, ходит, словно лом проглотил… Глупо! Сегодня у тебя есть имя, а завтра его забыли. Это как в романсе: «Проходит всё, и нет к нему возврата, жизнь мчится вдаль, мгновения быстрей…». - Как вы проводите свободное время? - Люблю готовить, отдыхать на природе, люблю рыбалку, баньку... Могу футбол посмотреть, сам могу побегать, погонять на машине. Я вообще немножко хулиган по жизни. Диеты не придерживаюсь, хожу без шапки, пью напитки со льдом. Ничто мне не чуждо, я жизнь люблю… Главное, считаю, это никому вреда не сделать. Беседовал Дмитрий Орехов
Карина: источник Валерий Гергиев: ход «Коньком-Горбунком» IX Международный фестиваль балета «Мариинский» открылся 14 марта премьерой балета Родиона Щедрина «Конёк-Горбунок», что поставлен специально для Мариинки самым известным современным российским хореографом Алексеем Ратманским. Музыкальным руководителем постановки и дирижером стал маэстро Валерий Гергиев. За несколько часов до премьеры художественный руководитель Мариинского театра встретился с журналистами, рассказав о грядущих премьерах, фестивалях, насущных проблемах. Отвечая на вопрос обозревателя «Фонтанки», принято ли решение по новому куполу второй сцены Мариинского театра, Валерий Гергиев сказал: - Решения в принципе приняты. Вторая сцена будет построена в середине 2011 года. Я настаиваю на том, чтобы проект упрощался без потери как технических возможностей, так и простора и удобства для артистов и для публики. Ищем как можно более умный проект. Я настаиваю на том, чтобы Северо-Западная дирекция прекратила разговоры о поиске дополнительных средств. Я заявил об этом очень жестко, я сам не буду ходить ни к президенту, ни к премьеру, ни к министру финансов. Я ко всем отношусь с огромным уважением, и в такие трудные месяцы для России не собираюсь отвлекать их нашими проблемами. Бюджет очерчен. Строители обязаны помещаться в те рамки, которые им очень жестко, на самом высоком уровне, были очерчены в декабре. И эти цифры ограничивают возможности строителей думать о 500-процентной прибыли. С подобными надеждами надо попрощаться, или же, для того чтобы эти надежды сохранить, надо просто воровать. Воровать подряд на всем, что касается второй сцены Мариинского театра. Я думаю, такого не должно происходить – не только потому, что это Мариинский театр, и не потому что нынче кризис. А просто потому, что этого не должно происходить. А то ведь еще недавно мы жили в стране, где многим казалось: ну было 200, стало 300 миллионов евро, было 300 – стало 500, ну станет 800, и что такого - пусть будет 800… Холодный душ мы уже получили. Организм, который еще на многое способен, приветствует эффект холодного душа, так как становится еще здоровее. Нам это здоровье должно еще пригодиться, особенно в форме очень умных, не столько резких, сколько умных движений… Маэстро Гергиев подчеркнул, что в ситуации кризиса государство «колоссально поддерживает театры, в частности, Мариинский театр». - Я бы слова ни сказал, если бы нам было предложено наполовину сократить количество спектаклей, перестать проводить фестивали, была бы полностью остановлена поддержка таких масштабных явлений, как Московский пасхальный фестиваль и фестиваль «Звезды белых ночей». Было бы очень обидно и трудно, но я бы не шумел на этот счет, потому что мы понимаем, в какое время живем, смотрим ТВ-новости, знаем, что происходит в мире и, к сожалению, в России тоже. Тем не менее, Петербург уже трудно представить без фестиваля «Звезды белых ночей». Когда-нибудь посчитаем, что дает Австрии Зальцбургский фестиваль, и что дает Петербургу фестиваль «Звезды белых ночей». Посчитаем, и, может быть, удивимся… Масштабы грядущего XVII международного музыкального фестиваля «Звезды белых ночей», что пройдет с 21 мая по 19 июля, удивляют. Поистине, все звезды будут в гости к нам. От проектов и премьер рябит в глазах. - Говорить о программе фестиваля «Звезды белых ночей» и трудно, и легко, - заметил Валерий Гергиев. - Мы с утра до вечера слышим, что живем в эпоху кризиса. Кризиса небывалого. Еще неизвестно, чем он ударит по великим театрам. Буквально накануне ночью я прочитал не очень веселую новость из Мет (Метрополитен-опера. – Прим. Авт.), театра, в котором очень часто выступаю, вообще служу там уже много лет. Отказ еще от нескольких постановок для Мета – событие небывалое. Ведь это высокоорганизованный театр, и мне с большой долей опаски приходится объявлять о наших планах… Если мои коллеги за океаном явно идут на сокращение творческих программ, решили свои амбиции поумерить, то это ли не яркий пример того, что сейчас происходит в оперном мире. Тем не менее, в Мариинском театре мы пока от своих планов не отступаем… В подтверждение своих слов маэстро также подчеркнул, что с 1 апреля в течение двух недель пройдет фестиваль, посвященный 200-летию со дня рождения Николая Васильевича Гоголя. В рамках гоголевских вечеров состоятся мировые премьеры трех опер на сюжеты Гоголя, и на сцену Мариинки возвратится опера Родиона Щедрина «Мертвые души». Михаил Антонов, «Фонтанка.ру»
Светлана: источник Злюсь только на себя 11(149) от 19 марта 2009 [ Александр ГАВРИЛОВ ] Западная пресса называет Светлану Захарову «любимой балериной Путина и Барышникова». Солистка Большого театра, самая молодая народная артистка России, она получила это звание в 28 лет! Лауреат Государственной премии, депутат Государственной Думы, член Совета по культуре и искусству при Президенте России живет по невероятно плотному графику: гастроли, премьеры, новые проекты… Сейчас полным ходом идет подготовка к творческому вечеру Светланы Захаровой на сцене Большого театра, который состоится 9 апреля. Корреспондент «АН» поговорил с балериной и красавицей после очередной репетиции. -Светлана, чем удивите искушенного зрителя во время своего творческого вечера? - На сцене Большого в этот день будет показана премьера одноактного балета «Захарова. Суперигра». Это что--то совершенно новое, использованы новая технология, новое оборудование. Музыка написана итальянским композитором, хореограф специально придумал тему, в балете будут шестеро мужчин солистов. Во втором отделении гала--концерт, с хореографией XX-XXI века. - Как вам удалось очаровать самого Михаила Барышникова? Во многих интервью он очень тепло о вас отзывается! - Недавно даже прислал мне теплые вещи! (Смеется.) Гетры и какие--то специальные аксессуары для репетиций. Все очень удобно, ношу с удовольствием. В один из моих первых визитов во Францию Михаил Барышников круто повернул мою карьеру: попросил дирекцию Гранд-опера обратить внимание на меня. Его слово очень авторитетно. После этого мы долго не встречались. Но когда Большой театр был в Нью-Йорке на гастролях, Барышников пришел на мой спектакль. Я танцевала «Дон Кихот». После этого он пригласил меня и моего педагога Людмилу Семеняку (в прошлом - звезду Большого театра. - А.Г.) на ужин, где мы очень мило, тепло общались. Он сделал несколько замечаний и пожеланий, потому что «Дон Кихот» был одним из самых ярких его спектаклей. Я очень внимательно слушала, стараясь запомнить все до мелочей. Счастлива, что познакомилась с ним. Невероятно харизматичная личность. Он говорил о литературе, художниках, вспоминал свое прошлое. Очень интересно! - Интересно, а в балетном мире у вас много друзей? - Нет, конечно. Мои друзья из других сфер. Или те, что остались со школьных времен. Одноклассницы по Вагановскому училищу стали молодыми мамами, недавно в Петербурге я с ними встречалась - такие довольные, счастливые. Уже с детишками, а мне вот до сих пор кажется, что я еще маленькая, что многого не умею и не знаю, все еще только постигаю. И все еще в ожидании каких--то открытий. - Как выглядит рабочий день депутата Госдумы Светланы Захаровой? - Когда я в Москве, то с утра спешу в свой кабинет в Госдуме. У меня есть помощники. Когда на гастролях, они держат меня в курсе дел. Работы хватает, много проблем, писем, просьб. Занимаемся, например, развитием сети Президентской библиотеки имени Ельцина и вообще проблемами региональных библиотек, концертных залов, театров. Мы ставим вопросы выделения грантов провинциальным театрам, оркестрам, учебным заведениям, повышения зарплаты работникам культуры, восстановления сети детских домов творчества. Сейчас, в канун весеннего призыва в армию, я сосредоточена на проб-леме восстановления отсрочки представителям творческих профессий. По этому поводу встречаюсь с официальными лицами, звоню, пишу письма. Проблема острая, трудная, очень актуальная. - Светлана, какой характер должен быть у балерины? - Главное - дисциплина и строгость по отношению к себе. - А должна быть в балерине злость? - Только в том случае, если от нее, от этой злости, исходит положительное воздействие. Ведь злиться нужно прежде всего на себя саму, а не на коллег и обстоятельства. - Я знаю, что на личные темы вы не очень любите распространяться. Но все же расскажите о семье, любите ли вы готовить, как одеваетесь в обычной жизни? - Моя семья - это мама, брат, пудель Дени. Они самые близкие, а мама всегда была и остается еще и моей лучшей подругой, от которой нет тайн. Готовить меня не подпускают. Мама и брат это делают гораздо лучше. Кухня - это их территория. В обычной жизни мне совершенно не хочется выделяться, поэтому я ношу простые брюки и свитера. - Вы придерживаетесь специальной диеты? - При моем графике репетиций, спектаклей, гастролей не поправишься. Никакой диеты у меня нет. В отпуске себя ограничиваю, чтобы не потерять форму. Кстати, люблю отдыхать в горах. - Где в мире самая фанатичная балетная публика? - Наверное, в Японии. Там чрезвычайно бурно реагируют на классический балет. Когда в токийском Новом национальном театре состоялась премьера балета «Дама с камелиями» (Захарова блистает в партии Маргариты. - А.Г.), то я почувствовала себя этакой рок-звездой - столь бурными были эмоции зрителей! В Японии на служебном входе толпа всегда кричит: «Захарова-сан!» Сотни людей просят автографы, слепят вспышками фотоаппаратов. Эмоции бьют через край. И хотя поклонники очень доброжелательны, без секьюрити не пройти.
Карина: источник ВЬЕНСАЙ ВАЛЬДЕС: Наши балетоманы ценят сексуальность Екатерина БЕЛЯЕВА В Мариинском театре закончился Международный балетный фестиваль, на который по традиции приезжали зарубежные гости для участия в спектаклях вместе с петербургскими артистами. Нынешний фестиваль имел в целом ярко выраженный американский оттенок, за одним лишь необычным исключением - впервые в Петербург приезжала балерина с Кубы, жителям которой въезд в Америку и общение с американскими гражданами категорически запрещен. Кубинские танцовщики приезжали и раньше на фестиваль, но только в качестве артистов-иммигрантов, выступающих за ту или иную европейскую или американскую компанию. Вьенсай ВАЛЬДЕС на Кубе родилась, получила балетное образование и танцует в Национальном балете Кубы. На фестивале "Мариинский" она танцевала в "Дон Кихоте" в паре с Леонидом Сарафановым. После спектакля удалось поговорить с балериной о ее карьере, о жизни на Кубе, об увлечениях кроме балета и впечатлениях от Петербурга. - Неужели такое возможно в наше время, чтобы людям искусства не разрешали выезжать из страны без надзора ? - Это только Америки касается, но не Куба чинит препятствия, а Америка не дает кубинцам визу ни при каких обстоятельствах. Лично я не могу жаловаться - изредка я все-таки выбираюсь на гала-концерты в Нью-Йорк. А другие не могут. У кубинского артиста есть возможность иммигрировать в Англию, допустим, но на родине эти люди будут считаться personae non gratae. У нас бесплатное образование, хорошее распределение на работу и всеобщая национальная любовь к балету, поэтому уезжать не многие хотят. Мне повезло с родителями, мой папа - посол. С детства наша семья путешествует по миру. Я только родилась, как семья отправилась в Лаос. - То есть ваше имя неслучайно созвучно с азиатскими именами ? - Вьенсай - это название целого района в Лаосе, где мы жили. Родителям показалось, что слово забавно звучит, и они дали его мне в качестве второго имени. Мне было три месяца, когда мы приехали в Лаос. Так получилось, что имя закрепилось, вытеснив мое основное кубинское имя. - Каким образом вы оказались в центре балетной жизни? Путешествия вряд ли располагают к тщательному базовому образованию, тем более если речь идет о закрытом и основательном кубинском балете . - Я была не очень здоровым ребенком. В какой-то момент папа, чья дипломатическая карьера складывалась удачно, решил, что меня лучше оставить в Гаване с бабушкой. Уже в раннем детстве врачи диагностировали мне астму, но посоветовали бороться с ней от противного. В шесть лет меня отдали в секцию художественной гимнастики, а в девять лет - в балетную школу. Было трудно сочетать серьезное лечение препаратами и физическую нагрузку, но такая терапия дала результаты - я практически переборола болезнь. - То есть балет был для вас "лечением", а не призванием ? - Нет, конечно. Я мечтала о балете, как любая кубинская девочка. У нас ведь танцуют абсолютно все - это в крови, форма не имеет никакого значения и не становится препятствием для занятий танцами. Я имею в виду традиционные латинские танцы. Но в балет может пойти только одна из сотни или тысячи девочек, так что я понимала, что вошла в сонм избранниц. Надо отдать должное государству - тебе дают элитарное образование, разрешают заниматься тем, что по-настоящему прекрасно, да еще и работой со стабильным заработком потом обеспечивают. В стране безработица, а ты беззаботно танцуешь. Нет, нет, я по-настоящему хотела стать балериной. - И ваша карьера сразу складывалась успешно ? - Пожалуй, да. У меня были очень сильные учителя и в Балетной школе Алехо Карпентье, и в Национальной школе искусств. Я работала с легендарной балериной прошлого Рамоной де Саа и другим талантливым педагогом - Миртой Хермидой. Экономический кризис, разразившийся в 1989 году, когда Советский Союз перестал поддерживать Кубу, сказался и на нас, балетных. Был голод, но мы во что бы то ни стало хотели учиться. На выпуске меня заметила Алисия Алонсо и пригласила в труппу Национального балета Кубы, хотя по возрастной категории я чуть-чуть недотягивала. Через год, а мне тогда едва исполнилось восемнадцать, я получила статус первой танцовщицы и право танцевать заглавные партии в "Дон Кихоте", "Жизели", "Лебедином озере". В 2001 году Алисия Алонсо возвела меня в ранг прима-балерин, которых у нас в театре по традиции бывает четыре. - У каждой своя специфика, своя сфера влияния ? - Не совсем так. Мы все считаемся универсальными, с диапазоном от "Лебединого озера" до "Корсара" и балетов на национальные темы, предполагающих хорошее владение пантомимой и навыками характерного танца. "Дон Кихот" - фирменный знак кубинского балета, его должны танцевать все. Но, конечно, по облику и темпераменту одна танцует чаще "Лебединое", другая - "Жизель", третья - "Спящую красавицу". - Когда речь заходит о кубинских артистах, всегда вспоминаются ваши феноменальные умения - необыкновенное вращение у танцовщиков и апломб у балерин? Зрители до сих пор засекают время, отсчитывая секунды и даже минуты, которые балерина простоит на пальце без поддержки партнера ? - Балет - консервативное искусство. Классика существует в замороженном режиме. И вкусы зрителей не меняются. Они ликуют, когда французы сверкают бризе, когда русские соблюдают красивые пор де бра, а от нас, кубинцев, ждут феноменального вращения. Зачем нарушать эти милые традиции. Вращению и устойчивости нас учат в школе, потом важно не растерять эти навыки в театре. Естественно, мы привыкаем к аплодисментам после искусно выполненных вращений или после того, как простоишь три минуты в арабеске без партнера во время вариации в "Дон Кихоте", но на Кубе эти трюки считаются проходными, так называемой обязательной программой. Гораздо больше кубинские балетоманы ценят страстность, темперамент и, не постесняюсь сказать, сексуальность артистов на сцене. - А как же моральный облик гражданина социалистической Кубы ? - С моралью все в порядке. Артисту, танцовщику, певцу позволено больше, чем обычному человеку. С этой стороны государство нас не контролирует. - То есть вас все устраивает на Кубе ? - В профессиональном плане - да, но очень трудно жить в ограниченном пространстве. Вот сейчас я приехала впервые в жизни в Петербург. Меня с трудом отпустили. Такому великому театру нельзя было отказать, но уверена, что порукой моей благонадежности был мой папа. По всему миру столько друзей, зовут участвовать в гала-концертах и спектаклях, но ты не принадлежишь сама себе. Вот это смущает. - Это правда, что на Кубе только недавно разрешили жителям пользоваться Интернетом? А два года назад там не было ни одного интеренет-кафе ? - Все это - реальность. С Интернетом до сих пор не налажено, никто этим не занимается и не приветствует. Официального запрета больше нет, но пользование Интернетом - дорогое удовольствие, не по карману беднякам. У меня есть электронная почта и страничка в Интернете, но это, скорее, редкость. - Какой режим работы у Национального балетного театра Кубы? Спектакли играются ежедневно ? - Два раза в неделю мы выступаем на главной сцене в Гаване, обычно эти выступления попадают на уик-энд. Остальное время репетируем. Много выступлений в провинции - каждый месяц ездим на гастроли по стране. Летом труппа едет за рубеж - самое сильное впечатление от гастролей в Париже в 2007 году, в Гран Пале. - Вам нравится танцевать с разными партнерами, или вы любите кубинцев ? - Если честно, то мне нравятся кубинцы. Мой любимый партнер - Карлос Акоста. Он давно уехал с Кубы и работает в Лондоне, но, когда мне выпадает случай танцевать с ним где-то, я чувствую, что вдвоем мы работаем во славу кубинского балета. И партнер он потрясающий. - Что успели увидеть в Петербурге ? - Я хотела посетить музей в Академии имени А.Я.Вагановой - взглянуть на личные вещи Вацлава Нижинского. Походить по залам, где занимались Анна Павлова, Тамара Карсавина. Мне устроили такую экскурсию, и я осуществила свою детскую мечту и просто счастлива.
Карина: источник Своими руками Дирижер Валерий Гергиев: "Погрузись я в строительство нового здания Мариинского театра глубже театр уже бы стоял. И денег на это потратили бы гораздо меньше" Дирижер Валерий Гергиев остается верен традиции: 19 апреля в столице начинается VIII Московский Пасхальный фестиваль. В 28 городах России пройдет 100 концертов, в которых участвуют более 500 исполнителей. Понятно, что музыка не поверяется цифрами. Однако когда речь идет о Валерии -Гергиеве, можно не сомневаться: количество не отменяет качество. Не так давно он занял кресло председателя оргкомитета XIV Международного конкурса имени Чайковского. Уже озвучены грандиозные планы фестиваля "Звезды белых ночей". На сцене Мариинского театра, который Гергиев возглавляет, проходит фестиваль к 200-летию Гоголя. Неудивительно, что разговор маэстро с "Итогами" касался отнюдь не только Пасхального фестиваля. - Планы Пасхального фестиваля в этом году не так грандиозны , как прежде... Но успокойте публику: это ведь не значит, что программы стали скромнее и звездный список участников короче? - О нынешнем Пасхальном могу сказать много хорошего. Это праздник музыки, причем на разных языках. Я уже слышу и колокола, и хоры, и звучание нашего оркестра. Надеюсь, что и великолепные солисты-инструменталисты порадуют: будут играть Николай Цнайдер, Денис Мацуев, Сергей Хачатрян. Петь - Оля Трифонова. Мы поедем по России, увидим семь-восемь губерний. Не так мало в рамках одного фестиваля. Думаю, сегодня Мариинский театр в какой-то степени занимается возвращением тех ценностей, которые теряли десятилетиями. Их теряли и сто лет назад - люди, которые шли убивать царя, жили уже без них. И, наверное, без Бога в сердце. Мы выполняем свою, может быть, видную, но все-таки очень скромную задачу. - Перспективная афиша Мариинки столь радужна, как будто все кризисы - отдельно, а театр сам по себе. Однако понятно, что какие-то программы будут секвестрированы. - Я ориентирую людей на одно: ни спонсорство, ни государственная поддержка, ни тем более какие-то постоянные приглашения на гастроли не решат наших проблем, если мы не будем трудиться. Почему сегодня на Запад приглашают только несколько коллективов? Почему всегда - Мариинский и Большой? Да просто их гастроли гарантируют качественные выступления и не грозят разорением принимающей стороне. А во-вторых, программы - по крайней мере нашего театра - постоянно видоизменяются, и так, что уследить почти невозможно. В Лондоне и Нью-Йорке пытаются отслеживать весь наш репертуар. Но с последних наших там гастролей прошло немного времени, а мы уже выпустили несколько мировых -премьер. - Но вот в Большом так или иначе госбюджет секвестрировали, премьер в этом театре в будущем сезоне будет меньше. - Может, и у нас бюджет сократят. Но вы, например, считаете за премьеру концертное исполнение нашим театром "Лоэнгрина" в Концертном зале Мариинского? А исполнение очень хорошего качества, и денег на него затрачено немного. - Другие и этого не делают. - Так у нас театр сильнее. А потом, знаете, что я скажу? Я был в Мариинском театре и в 1991 году, и в 1993-м. И на танки в новостях смотрел, сидя в этом самом кабинете, и на то, как Горбачева встречали из Фороса. А когда мы вскоре гастролировали в Эдинбурге, нам чуть ли не убежище предлагали. Но у меня всегда была и остается уверенность в коллективе. Сил бы хватило, вот и все. - То есть ваш знаменитый режим регулярных премьер будет сохранен? - О режиме говорят в связи с Муссолини и Пиночетом. Однако называйте нашу привычку работать "режимом" - либо просто плотным, либо моим, - но, не работай мы так, может, и оркестр театра не играл бы на том уровне, на котором играет сегодня. - Если все-таки придется экономить, то на чем? - Мы будем больше думать о том, чтобы использовать огромное количество молодых одаренных людей. А не увлекаться приглашениями суперзвезд. Тем не менее присутствие, скажем, на ближайшем фестивале "Звезды белых ночей" Рене Папе, Ани Нетребко, Брина Терфеля, Марии Гулегиной, Димы Хворостовского - необходимость. - Как вы относитесь к утверждению о том, что у Гергиева две руки: первая - собственная харизма и вторая - демпинговые расценки? - Впервые слышу. Демпинговые расценки - это что? - Когда режиссеру или молодому дирижеру предлагают оплату ниже, чем стоила бы его работа в другом месте. - Даже не знаю. Я очень часто в своей жизни дирижировал бесплатно, и мне немножко забавно видеть совсем молодых людей, которые уверены, что у них уже грандиозные имена и что Мариинский театр разобьется в пух и прах, но заплатит им сотни тысяч долларов. - Если мариинцам скажут потуже затянуть пояс, они не взбунтуются? - Это никого не порадует, но люди понимают, что при выборе перспектив - или прочь из Мариинского, лишь бы копейку заработать, или работать в темпах театра - подавляющее большинство выберет второе. Сегодня у нас две площадки - историческая сцена и Концертный зал. Недавно подсчитали, что такой спокойный, казалось бы, спектакль, как "Волшебная флейта", прошел 60 раз. А ведь некоторые считают, что это постановка слишком несерьезная, что называется, для детишек. Они не понимают, что Мариинский театр - не Зальцбургский фестиваль. Это его бывшему директору и моему другу Жерару Мортье необходимо публику эпатировать, чтобы сразу человек пятьсот на сцене воевали. Ему бойкое зрелище - хлебом не корми, только на таких премьерах он сверкал как самовар. А мне важен не эпатаж, не бу-бу-бу в зале, а чтобы школьники со спектакля не уходили. Одним нравится отступление от традиции, другим - наше возобновление "Псковитянки" с изумительными декорациями. Третьим - и мне в том числе - историческая могучая "Хованщина". Для меня важно, чтобы Мариинский театр был открыт для всех. А к заумным спектаклям, которые посетят на премьере тысяча человек - и восемьсот из них дадут себе слово никогда больше в театр не ходить, - я не стремлюсь. - То есть у вас на эпатаж - табу? - Мы делали и будем делать спектакли, в том числе и спорные. Но сегодня нет необходимости обрушивать на Петербург, скажем, нового "Огненного ангела" Прокофьева - постановку, которая стала бомбой для первой половины 90-х. На мой взгляд, самое главное сейчас - это бороться за качество. Спектакли должны вызывать интерес, тогда и продажи билетов не упадут, и спонсоры обязательно появятся. Хотя мы от них, кстати, никогда сильно не зависели. Мы отработали фестиваль Мусоргского в 1989 году - какие тогда были, простите, спонсоры? А в 1991‑м случился сумасшедших масштабов Прокофьевский фестиваль. Вы должны помнить! А наши отдельные проекты? Да и "Белые ночи" никогда не зависели от государственной поддержки. Фестиваль делался исключительно усилиями друзей. Разве мне надо было уговаривать Аню Нетребко, даже когда она стала очень известной в мире певицей? Она сама хочет участвовать. - Я помню, как она пела Глиэра в Доме музыки и все время вопросительно заглядывала вам в лицо. - И сейчас заглядывает. Это вы в Москве придумали, будто Нетребко куда-то уехала. А она совсем недавно пела в Мариинском "Лючию" и на "Белые ночи" опять приедет. У нас контракт с певцами. Они знают, что поют в Мариинском театре, что должны соблюдать какие-то условия, обязательства. А те, кто не любит Мариинский театр, могут спокойно петь и танцевать в любом другом месте. - То есть выращенные в театре артисты - это тоже запасы, с которыми можно через кризис проскочить? - Вопрос этот для меня странный. Артисты не нефтехранилище. Хороших постановок в Мариинском ничуть не меньше, чем в каком-либо другом театре России. Хороших голосов - больше. Да и оркестр куда мобильнее, а возможно, и лучше прочих. Это говорит о том, что надо продолжать работать по-настоящему, вот и все. - Не зря говорят, что вы - великий менеджер... - Если кому-то показалось, что я не дирижер, а просто великий менеджер, то они вообще ничего не понимают. Ни в одном, ни в другом. Были дирижеры, одного рождения которых было достаточно, чтобы государство отстраивало им театры и залы. То, что они сами искали спонсоров и доставали деньги, - просто байки. В любом случае в Питере всегда был всего один хороший зал, и то его долго ремонтировали, - зал филармонии. Теперь есть еще и Концертный зал Мариинского театра. - Вы всегда говорили, что большая часть работ по Концертному залу велась на спонсорские деньги и их доставали вы. Теперь не будете? - Мне дико неинтересно говорить о том, как я добывал или буду добывать деньги. Но мне очень интересно говорить о том, что в кризис Мариинский театр будет продолжать делать новые работы и, конечно, выступать. Как в крупнейших мировых столицах, так и в Беломорске, Петрозаводске, городах, о которых кто-то вообще не знает. - Насколько вы влияете на строительство Мариинки-2? - Деньгами я не занимаюсь. Погрузись я в ситуацию глубже, - я сейчас очень осторожно выскажусь - театр уже бы стоял. И денег на это потратили бы гораздо меньше. - Бюджет строительства секвестрирован? - Да. Сегодня у строителей и у отвечающих за этот проект нет никакого другого выхода, кроме как продолжать просить денег - все больше и больше. Однако сегодня уже понятно, что никакого увеличения бюджета не будет. От ответственности Мариинский театр не уходит. Ведь это мы в первую очередь заинтересованы, чтобы проект не стал долгостроем. Но приносить какие-то плоды эта ответственность сможет только тогда, когда и Минкультуры, и правительство четко выразят единую позицию. Есть распоряжение разработать весь процесс таким образом, чтобы построить театр к 2011 году в рамках тех средств, которые есть. Надо иметь сумасшедшее терпение, которым обладает и министр культуры Александр Алексеевич Авдеев, и мы, чтобы ожидать конкретного исполнения этого распоряжения вот уже три месяца. Нам сказали - люди работают, подождите. Мы ждем. - Ваши амбиции распространяются на то, чтобы строительство Мариинки-2 завершить раньше, чем реконструкцию Большого театра? - Не думаю о том, кто и что сделает раньше. Главное, чтобы оба театра были хорошо построены. Для нас будет огромной проблемой, если мы не одолеем необходимые работы по завершению стройки Мариинки-2 к "Белым ночам" 2011 года. Мировые театры выстраивают далеко идущие планы заранее, и продумывать надо все: и наличие площадок, и финансирование. А мы даже ближайшие "Белые ночи" объявляли со страхом. Привезти к нам на гастроли Мюнхенский оркестр, Финскую оперу и вокалистов мирового уровня будет очень дорого. Еще неизвестно, как распродадутся билеты. Но я уверен, что этот фестиваль, как и Пасхальный, в итоге получится.
Светлана: источник «В мою работу никто просто не посмеет влезть» Светлана Захарова ответила на вопросы Татьяны Кузнецовой. Этот балет про виртуальную реальность. Компьютер для вас — родной предмет? С компьютером я на "вы". Могу почту просмотреть, газеты почитать... Раньше увлекалась играми, строила какие-то дома, но через какое-то время все это надоело. Спектакль — это совершенно другое. Он так построен, что человек в зале ощущает себя как перед экраном монитора. Зрителю ничего не надо делать — просто следить за этими человечками, которые двигаются на сцене, пытаются друг друга перегнать, дойти первыми. Или уничтожить... Да, здесь разные уровни игры. Кто-то играет в догонялки, а кого-то надо просто ликвидировать. Это интересно, это новое, это актуально, потому что сегодня жизнь такая — все время кто-то кого-то перегоняет, кто-то пытается забраться на вершину. Название у балета классное — оно исключает второй состав. Трудно представить себе, что какая-нибудь другая балерина станцевала бы балет "Захарова: суперигра". Думаю, в мою работу никто просто не посмеет влезть. Там очень трудные движения, присутствуют даже элементы хип-хопа. Не знаю, кто еще может справиться с этим. Даже для меня сложно пока еще. Обычно, когда танцуешь спектакли, все делаешь уже машинально, практически не задумываясь. А здесь нужно все время держать в уме, что будет дальше, настолько сложны по координации все эти движения рук, ног, головы. И еще мы, все семеро, должны все делать синхронно и в бешеном темпе. Показать движения другой балерине можно, их можно даже выучить. Но уловить почерк хореографа, его стиль — очень непросто: надо видеть, как двигается Франческо, как он объясняет. Несколько репетиций мы просто делали набор каких-то движений. Вы в работе послушная или диктуете свои правила? Есть вещи, которые мне просто не нравятся, — я об этом говорю сразу. А есть что-то, что я действительно не могу сделать. Ведь Франческо ставит и показывает босиком, а я-то танцую на пальцах — я сама так захотела. Это меняет многое — где-то не могу устоять на ноге или оттолкнуться как следует. Здорово, что он молодой парень, сам танцовщик, может попробовать движение и понять, что оно действительно неудобное. С кем бы вы могли сравнить его почерк? Ни с кем. Я с таким еще не сталкивалась. Франческо как бы сам по себе. Я вообще удивляюсь: совсем молодой человек, нигде не учился, самородок, наверное. Ему захотелось — он начал ставить. И у него в голове столько мыслей, иногда из него просто прет... такой ряд интересных комбинаций. Думаешь — откуда? Завидно даже, почему я не могу так придумать. Трудно для вас работать с этой музыкой? Мы работаем сначала без музыки — ставится набор движений, собирается в комбинацию, мы ее учим, а потом уже накладывается музыка, уточняются акценты. Если что-то не совпадает, то либо убирается, либо переставляется. У виртуального персонажа чувств, вероятно, нет? Моей героиней движет идея покорить время, стать бессмертной. Это же очень балетная тема — мы все остро чувствуем, как быстро уходит время, как надо его использовать, чтобы твое имя осталось в памяти, в истории, то есть стало бессмертным. В нашем балете иногда проскакивает жестокость и где-то даже ирония — в том, как я уничтожаю этих гераклов. Мужчины-то все у нас выбраны очень высокие, мощные такие.
Карина: источник Диана Вишнёва: «Влюбленностей у меня не бывает» Знаменитая балерина не верит в брак и не знает, как совместить семью и работу Ближайшие три года примы Мариинского театра Дианы Вишнёвой расписаны чуть ли не по минутам. Балерина востребована на многих балетных сценах Европы и Америки, при этом она упорно возвращается в свой родной Петербург, чтобы танцевать и разучивать новые партии. Два года назад, когда Диане было 30 лет, она получила звание народной артистки России. – Диана, где вам лучше работается – здесь или за рубежом? – На Западе легче осуществлять какие-то проекты. Там другая жизнь, другие условия работы. Там рады исполнить каждое твое пожелание, я не говорю о прихотях, а именно о каких-то необходимых для творческого проекта, для сценического номера вещах. Это необыкновенно приятно – тебя оберегают от решения технологических задач. Ты полностью можешь отдаться творчеству. Но меня особенно вдохновляет работа на Западе в том смысле, что я пропагандирую там русскую балетную школу, и пусть это звучит нескромно, но держу определенный уровень. Я рано начала свою карьеру, и по воле счастливого случая в 25 лет дебютировала в Мюнхенском театре балета и в «Ла Скала». Теперь много работаю в Нью-Йорке, в Берлине. Это дало моей манере танца смешение традиций русского и западного балета, классического и современного, получился такой причудливый микс. Это очень интересно. – Интересно для зрителя? – Думаю, и для зрителя. Но прежде всего для меня самой это очень интересно. Я расту от спектакля к спектаклю. В каждый спектакль, даже если я его танцую раз в год, привносится что-то новое, он становится другим – более наполненным моим новым опытом, знанием жизни, новыми энергиями и влиянием каких-то других школ, культур. – На ваш взгляд, это миф – что Россия в области балета впереди планеты всей? – За последнее десятилетие потеряно внимание правительства к культуре, и к балету в частности. Исторически сложилось, что к балету российскому сегодня неоднозначно относятся на Западе. Мы давно не являемся законодателями, нас ценят, пожалуй, прежде всего за то, что мы несем традиции русского балета. Но педагоги уже в подавляющем большинстве переместились на Запад, и на родную землю их уже никакими калачами не заманишь: они не верят, что здесь можно успешно и без проблем работать. – Обычно маленьких детей отдают в балетную школу родители и тем самым решают за них их судьбу. Как было у вас? – Мама привела меня в Вагановское училище, когда я совершенно ничего не знала о балете. Единственный спектакль, который я увидела, и даже не в Мариинке, – «Жизель». Я была очень далека от театрального мира, моя семья – это люди науки, инженеры. И вдруг я оказалась в совершенно другой атмосфере. Все прежние мои занятия показались мне вдруг такими ничтожными – игры во дворе, занятия в школе, я вообще не помню, училась ли я, кто сидел со мной за партой. Самая главная жизнь началась в Вагановке в мои 10 лет. При всем том, что я была очень послушным ребенком, мне ужасно нравилось, что я и сама могу выстраивать свою жизнь – делать те шаги, которые меня приближали к такой ответственной профессии, как балет. – Кто для вас идеал в балете? – Для меня много значит в жизни такая балерина, как Наталья Макарова. Очень талантливый человек, безумно ранимая, восприимчивая. Нам очень приятно вместе репетировать, нас связывают какие-то энергии. Хрусталики наши сошлись. – Верите ли вы в любовь с первого взгляда? – Я не очень влюбчивый человек. В своей жизни я уже пережила огромное чувство любви и огромное разочарование, и огромную боль. Влюбленностей у меня не бывает, я не растрачиваю себя на это. Или скорее влюбленности в своей профессии воспринимаю как некие эмоциональные приятные всплески и к этому отношусь как к благодати. А любовь – это серьезно. Я молодая девушка, но за моими плечами огромный опыт, серьезные переживания, горы и вершины. – Может, к вам – популярной и звездной – вообще мужчины боятся подходить? – Может быть (задумывается). Хотя я вовсе не звездная. Я не капризничаю и не строю из себя приму – разумные требования, и все. Но я понимаю, что многим людям рядом со мной нелегко. Я довольно закрытый человек, и, чтобы узнать мою суть, надо постараться долго, по скорлупке, меня как-то открывать, наверное, это утомительно. А если говорить о семье, то, наверное, сейчас я бы не могла ее создать. Как сочетать ее с моей бесконечной работой? И вообще я не верю в брак – я верю в какие-то отношения, в понимание. – О чем вы мечтаете, Диана? – Чтобы в моей жизни все было настоящее, чтобы были силы реализовать многие замыслы, чтобы я могла помогать раскрывать чьи-то таланты и развивать современный танец в России – то, что у нас пока сильно хромает. Кстати, завершающийся сегодня в Петербурге прекрасный фестиваль Dance Open с мастер-классами, которые ведут талантливейшие педагоги, с гала-концертом мировых звезд, где принимаю участие также и я, – это возможность для многих начинающих танцоров почувствовать, что такое настоящий балет. 11-04-2009
Карина: источник Олигархи поддерживают тех или иных балерин Балерина Диана Вишнева сочетает, казалось бы, малосочетаемые противоположности. Ее награждают премией "Божественная" и номинируют на конкурс Топ–10 SEXY. Обладая званием народной артистки России, Диана Вишнева намного чаще выступает в Нью–Йорке и Лос–Анджелесе, чем в Москве и Петербурге. "ДП": Диана, оперная индустрия в России развита лучше, чем балетная. Почему так происходит? Дело в отсутствии мощных продюсеров — новых Дягилевых, больших хореографов — новых Петипа или... Диана Вишнева: Такая тенденция не только у нас, но и во всем мире. В балете мало личностей, мало индивидуальностей, сильных людей, которые могут повести за собой. Посмотрите хотя бы на два огромных известных всему миру театра — Мариинский и Большой. У балетной труппы Мариинки нет художественного руководителя, нет авторитетной личности, которая могла бы повести за собой. Это о чем–то говорит. "ДП": Но в опере такие люди есть… Диана Вишнева: Значит, такое время. Эти люди рождаются раз в 100 лет. "ДП": Недавно Ассоциация теле- и кинопродюсеров обнародовала рекомендации по гонорарам. Все актеры разбиты на семь категорий. Актер из "золотого фонда" может получать до 82 270 рублей в день. Из 6–й категории — до 361 рубля 22 копеек. В балетной сфере есть такие рекомендованные расценки?Олигархи поддерживают тех или иных балеринОлигархи поддерживают тех или иных балерин Диана Вишнева: Надо же! (Смеется.) Нет, у нас в балете такого нет. У нас контрактная система, определенные категории ставок, гонорары. Но про "золотой фонд" и такую систему оплаты я не слышала. "ДП": Периодически приходится слышать, что даже у ведущих балетных танцоров в России до сих пор нет ни личных агентов, ни страховок. Что все вопросы, связанные, например, с гастролями или с гонорарами, приходится решать чуть ли не самостоятельно. Как у вас с этим дела обстоят? Диана Вишнева: Примерно так. Эта система у нас не работает. Я тоже сталкивалась с этим, и это проблема, как ни печально. Но во всяком случае в Мариинском театре эти проблемы можно решить. Конечно, за границей любыми деловыми вопросами занимается не сам танцовщик, а его менеджер или агент. Но все равно все вопросы решаются в обсуждении, вместе со мной. "ДП": В СССР балет был приближен к власти. Как вы думаете, может ли такая ситуация повториться в наши дни? Диана Вишнева: Да, конечно, это было не только в советское время, вспомним российский императорский балет, который был на особом положении, пользовался поддержкой императорской семьи. Это был очень важный момент. Хотелось бы, чтобы и в современной России дело обстояло бы так же. Сейчас, в Москве особенно, олигархи порой поддерживают тех или иных балерин, вмешиваются в структуру театров, в их политику. Это, конечно, разочаровывает. Балету, культуре не хватает нормального меценатства. Ведь без меценатства искусство не может существовать, оно не самоокупаемо. "ДП": Каким будет балет лет через десять? Диана Вишнева: Десять лет не такой уж большой срок. Кризис, не кризис, а люди все так же хотят видеть красоту. Пока не было такого, чтобы были пустые залы. Чем более суровые времена, тем больше, наверное, хочется отключиться, уйти в чистые, свежие эмоции. Хотя, конечно, Интернет зачастую вытесняет интерес к искусству, особенно у молодежи. Но и среди молодежи есть те, кто ходит на современный балет и смотрит классику. Конечно, мы сильны классическими шедеврами, и очень важно сохранять нашу школу. Но классика должна обновляться, должны появляться новые индивидуальности. Посмотрите, что делается за границей, как часто там интерпретируют классику! Да, иногда это получается удачно, иногда неудачно, но всегда было так, а классика Олигархи поддерживают тех или иных балериндолжна пересматриваться. И современную хореографию нужно обязательно развивать, и прежде всего нужно растить своих хореографов. Растить людей с совершенно другим, открытым мировосприятием. Сейчас другое покОлигархи поддерживают тех или иных балеринОлигархи поддерживают тех или иных балериноление, другие люди, другая молодежь. Я еще не совсем понимаю и не вижу, каким будет следующее поколение талантливых индивидуальностей. Я уже в театре 14–й год, и пока главенствует наше поколение. Пока еще нет тех весточек, которые бы сказали, что будет дальше. Но, наверное, должны появиться те люди, которые продолжат наше дело и будут такими же звездами, как мы. "ДП": Вы танцуете не только классические партии, но часто принимаете участие в современных постановках. Классика и современный танец — это разные вещи или нет? Диана Вишнева: В современном танце все иначе. Другое сознание, другая физика, другое мышление, контроль, самоконтроль. Нельзя сравнивать, что тяжелее, что легче: классический балет и современный танец просто разные. Например, задействованы другие мышцы. Другое дело, что и то и другое обогащает. Например, классическая форма дает очень много плюсов, когда танцуешь современный балет. А когда я танцую что–то современное, я могу перенести полученное на классический балет. Главное — свое мышление, свои ощущения. В классике есть столько ограничений: например, арабеск можно сделать только так, и никак иначе. Другое дело, ты можешь этот арабеск наполнить, но красота линии обязательно должна присутствовать, с вывернутыми ногами, красивые пропорции, красивый визуальный ряд. Другое дело — наполнение, которое создаешь именно ты, обогащенное современным балетом, твоей жизнью, всем твоим кругозором. "ДП": Вы как–то сказали, что в Японии зрители рады всему, а в Лондоне, предположим, более искушенный зритель… Перед кем вам приятнее выступать? Диана Вишнева: Стараюсь при выборе места выступления исходить не от публики, а выбирать лучшие сцены мира. Зритель везде зритель. Нет такого, чтобы куда–то я поехала, потому что там зритель лучше принимает. Но, конечно, публика везде разная. И в Лондоне совершенно другой зритель, более избалованный. Они из поколения в поколение видели самых лучших танцовщиков. В Японии же безумно любят все, что касается балета, любят всех. Любят и русских, и французов, и англичан, и американцев, и обогащаются все. В Ковент–Гардене не все труппы выступают, а в Токио все. Где–то сцена важна, где–то — зритель, где–то — поклонники. "ДП": Если говорить о зарубежных балеринах вашего уровня, кого бы вы могли назвать? Диана Вишнева: Недавно со сцены ушла Александра Ферри, она прекрасно танцевала. В Париже был танцовщик Мануэль Легри, который восхищал профессионализмом во многих партиях… "ДП": А кумиры из прошлого? Диана Вишнева: Наталья Макарова, Барышников. С ним мы часто встречались. Он же в Нью–Йорке работает. Хожу на его выступления. Это человек, который уже отошел от классического балета, уже не очень любит ходить на него, но ходил на Мариинский театр, когда тот приезжал в Нью–Йорк. Очень сложный человек, человек–легенда, но так и должно быть. "ДП": У многих артистов есть талисман или ритуал, без которого они не выходят на сцену, есть суеверия. Например, если у оперного певца падают ноты, он сразу садится на них... Диана Вишнева: Вы сказали про ноты, и я сразу вспомнила эпизод из детства: как–то мне вручали медаль, и я выронила ее. А я стояла в пачке и прямо в пачке сразу села на нее. Перед выходом на сцену мне важно остаться одной, чтобы в гримерной никого не было. Конечно, у меня есть свои ритуалы. Есть слова, которые я говорю перед выходом на сцену, есть молитвы, мысли, которые проговариваю вслух. Очень важно настроиться. Талисман тоже есть — маленькая игрушечка. Я верю, что она как будто бы заговорена. Сама это придумала, верю в это и все время беру ее с собой. Пока еще не потеряла. Но я человек крещеный, ношу крестик, который всегда со мной, я верю, что меня оберегает мой ангел–хранитель. Игорь Шнуренко, Аполлинария Авврутина
Карина: источник Валерий Гергиев. Грешно смеяться над великими, а равно - выдавать развлекуху за великую русскую культуру «Не знаю, что делали бы Столыпин или Пётр I, окажись они сейчас среди нас. Но я твёрдо уверен: никто из них не забывал бы о том, что надо вкладываться в вечные ценности», - уверен Валерий Гергиев Несмотря на сложную экономическую ситуацию в России, руководитель Мариинского театра дирижёр Валерий Гергиев своих планов менять не собирается. Поэтому ставший традиционным весенний Пасхальный фестиваль, который начнётся 19 апреля, охватит чуть ли не всю страну: от Казани и Екатеринбурга до Беломорска и Петрозаводска. Более 100 концертов в 23 городах России. Потому что именно искусство, уверен Гергиев, поможет нам выдержать те вызовы, которые бросает России сегодняшний день. Об этом шёл разговор на встрече с главным редактором «АиФ» Николаем Зятковым. Холодный душ кризиса - Валерий Абисалович, помните, в «Литературной газете» была рубрика «Если бы директором был я»… Вы - руководитель огромного коллектива. Основываясь на собственном опыте, можете ли сказать, что нужно делать стране в сложившейся ситуации, чтобы выйти из неё с наименьшими потерями? - Надо прежде всего задаться вопросом: что сначала? Деньги вперёд, а потом уже всё остальное? Или всё-таки сперва надо поработать над повышением качества, а потом вести разговор о прибылях. Наш театр подобную тренировку проходил в начале 90-х. Понятно, что тогда никаких «денег вперёд» не было. Поэтому мы ещё в те годы твёрдо усвоили одну истину: сначала повышай планку качества. И сейчас прежде всего волнуемся за то, чтобы все наши спектакли сохранили свой высокий уровень. А уже потом будем рассуждать, сможем ли мы пройти через этот кризис. Безусловно, падение рубля очень сильно ударило по нашему карману. Представьте, что это такое - пригласить хор, оркестр или звезду мирового уровня! - Будете экономить? - Скорее, постараемся совместить осторожность и смелость творческих планов. Для России, к сожалению, стало обычным делом сорить деньгами. Не хочу злорадствовать: мол, хорошо, что кризис наступил! Но, возможно, он подействует на всех как оздоравливающий холодный душ, кое-чему научит. Например, тому, что выступления молодых отечественных артистов должны стать для страны гораздо более важными и более интересными, чем визиты западных исполнителей. А в России есть невероятно одарённые люди. Поиски ответа на вопрос о том, как нам обустроить Россию, не мой конёк, однако одно я понимаю точно: экономическими успехами мы Америку не побьём. Не знаю, что бы делал Столыпин или Пётр I, если бы они оказались сегодня среди нас. Но мне кажется, ни один, ни другой, ни тем более Екатерина Великая не забывали бы о том, что надо вкладываться в создание вечных ценностей. Те, кто строил Древний Рим, вкладывались в культуру. И Медичи, правившие в Италии в Средние века, тоже вкладывались в культуру. И после них остались не только экономические достижения, но и великие музеи с живописью, скульптурами, и великая архитектура. А это, если рассуждать приземлённо, сумасшедшая по доходности туристическая индустрия. «Мы - хранители очага» - На страницах «АиФ» мы развернули дискуссию о том, что нужнее людям в эпоху испытаний - развлечения, секс, игра или какая-то серьёзная пища для души. И вполне может так получиться, что из-за кризиса те виды искусства, которые требуют определённой подготовки и душевной деятельности, - та же классическая музыка, опера - окажутся ущемлёнными. - Поводы для беспокойства есть - очень много нам сегодня предлагают дешёвого и скучного. Именно скучного! Мы (я имею в виду Мариинку) отстаиваем свою позицию в мировом пространстве - позицию хранителей очага русской музыкальной школы. В нашем репертуаре и Прокофьев, и Шостакович, и Щедрин, и Губайдулина, сейчас появились три постановки по произведениям Гоголя, музыку к которым написали трое молодых российских композиторов. Я твёрдо уверен и в том, что в нынешней ситуации ТВ-каналы не могут себе позволить существовать в том режиме вседозволенности, в котором они действовали до этого. И руководители страны не могут отстраниться, сказав: «У нас свобода! Делайте что хотите!» Нельзя! Я всё время думаю, убрать телевизор из дома или оставить. Потому что детей жалко! В нашей современной жизни есть много и хорошего, и плохого. Хорошее можно найти и без телевизора. А вот плохое идёт преимущественно с телеэкранов. Давайте вокруг посмотрим, как другие страны свою жизнь выстраивают. Те же шведы или финны. В Финляндию приезжаешь и понимаешь: для них их композитор Сибелиус - святой! Возможно, потому что он у них единственный всемирно известный. А у нас так много великих, что мы позволяем себе посмеиваться над тем, что писал Пушкин, или над размышлениями Толстого, или над мощными характерами Достоевского. Но, не уважая свою культуру, мы теряем уважение всего мира. А в Финляндию - едут! Давайте съездим - хотя бы мысленно - в Финляндию. А в процессе путешествия подумаем, как нация, численность которой едва ли не уступает населению Санкт-Петербурга, и леса смогла вылечить, и вода там питьевая в озёрах, и воздух чистый. И образование, оказывается, у них там очень высокое. И любовь к традициям упорно не уступает места всеобщей американизации. Я не призываю копировать «горячих финнов», но и опыт их не замечать нельзя. Да, я понимаю, как важно сегодня бороться с кризисом. Но надо иметь мужество не все деньги кидать в экономику, а вкладывать в культуру, чтобы весь мир понимал: Россия своего не выпустит, не растеряет. А что такое «своё»? Для кого-то это хор в соборе, для кого-то - концерт симфонического оркестра, для кого-то - мелодия русской песни. Для кого-то - по-настоящему талантливая поп-звезда. Только не надо выдавать за русскую культурную традицию откровенную порнуху! И индустрия развлечений, в которой десяток человек невероятно обогащаются, а миллионы - оболваниваются, тоже не должна выдаваться за великую русскую культуру! Досье Валерий Гергиев родился в 1953 г. в Москве, но вырос во Владикавказе (Сев. Осетия). Окончил Ленинградскую консерваторию им. Римского-Корсакова по классу симфонического дирижирования. В 23 года одержал победу на международном конкурсе дирижёров им. Караяна и, ещё студентом, в 1977 г. приглашён в Кировский театр дирижёром. В 1988 г. становится главным дирижёром Кировского театра, с 1994 г. - худ. рук. оперной труппы, с 1996 г. - худ. рук. Мариинского театра. В 1993 г. организовал фестиваль «Звёзды белых ночей», в 2002 г. - Пасхальный фестиваль. С 1995 по 2008 г. - главный приглашённый дирижёр Роттердамского симфонического оркестра, с 1997 по 2002 гг. - приглашённый дирижёр «Метрополитен-оперы» (Нью-Йорк), с 2007 г. - главный дирижёр Лондонского симфонического оркестра. Среди наград и премий - звание народного артиста РФ, Гос. премия, ордена «За заслуги перед Отечеством» IV и III степени.
Карина: источник Балерина Диана Вишнева: "Приз критики для меня огромный сюрприз" Светлана Наборщикова Абсолютными рекордсменами юбилейного фестиваля "Золотая маска" стали продюсер Сергея Данилян и прима-балерина Мариинского театра Диана Вишнева. Помимо двух "Масок" их проект "Диана Вишнева. Красота в движении" был удостоен Приза театральных критиков и журналистов. Награду победителям вручил главный редактор "Известий" Владимир Мамонтов, а обозреватель "Известий" встретилась с Дианой Вишневой. вопрос: Принимая приз, вы сказали, что ехали за двумя "Масками" и вдруг получили три. Не ожидали, что ваш проект оценят критики? ответ: Я привыкла, что критика где-то подскажет, где-то поругает... Но, честно говоря, приза критики не ожидала. Это для меня огромный сюрприз. Когда ваш главный редактор объявил: "Сейчас мы узнаем, кого у нас больше всех любят критики", я задумалась: "Кого же?" Оказалось, нас и наш проект. Вдвойне приятно, что оценили именно балет. Потом мне сказали, что в голосовании участвовали только четыре балетных критика. Остальные представляли другие жанры театра, я очень рада, что наш проект так тронул их души и сердца. в: Однако в двух "Масках" вы были уверены. Знали, что нет конкурентов? о: Все номинанты заслуживали призов. Но мне кажется, наш спектакль выделяется своей неординарностью. Он живет и растет. Мои партнеры - танцовщики, музыканты, дирижеры - вкладывают в него огромное количество сил и любви. Хорошо, что это заметили и оценили. Надеюсь, наш успех послужит стимулом для творческих людей. Для тех, кто хочет сделать нечто выходящее за рамки общепринятых стандартов. в: На вручении премии у вас была нестандартная прическа. Работали под какой-то персонаж или просто так захотелось? о: Просто захотелось чего-то необычного. Тем более что церемония была утренней, настроение праздничным, режиссура замечательной. Какие барабаны звучали! Я сразу вспомнила третий акт нашего спектакля - с бешеным барабанным ритмом... в: В "Лунном Пьеро" вы поменяли клоунский балахон и юбочку Коломбины на маленькое черное платье. Как танцевалось в новом костюме? о: Комфортно. Но и от старых костюмов не хотелось бы отказываться. Многое зависит от театра и публики. Например, в Америке, где люди привыкли к минималистским решениям, я хотела бы танцевать в маленьком черном платье. У нас любят яркую картинку - значит, хороши прежние театральные костюмы. Я считаю, что это два равнозначных варианта. в: Во время церемонии награждения вас тепло поздравила Ульяна Лопаткина. Не хотите поработать с ней в одном проекте? Зрелище было бы уникальным. о: Когда я была еще совсем молоденькой, планировался наш с Ульяной спектакль. В "Легенде о любви" я должна была танцевать Ширин, а она - Мехмене-бану. Тогда не сложилось. Сейчас я уже сама станцевала Мехмене и переросла роль Ширин. Что касается перспективы... Дело не только в моем и, возможно, в Ульянином желании. Прежде всего в нашем совместном проекте должен быть заинтересован родной Мариинский театр. А зрелище действительно могло быть неординарным - с этим я согласна.
Карина: источник Диана Вишнёва: не верится, что увижу новую сцену Мариинки «Я думала, что получу две «Маски», а вот имею три», - призналась прима Мариинского театра журналистам. И все это - благодаря спектаклю-бенефису «Диана Вишнёва: красота в движении», удостоенному «Масок» за лучший балетный спектакль, за лучшую женскую роль в балетном спектакле, к тому же получившему приз критики. Вручала Диане награду великая Майя Плисецкая. Впрочем, Диане Вишнёвой к наградам и званиям не привыкать: еще будучи начинающей артисткой, она получила премию «Божественная», но не заболела звездной болезнью - потому что любит не себя в искусстве, а искусство в себе. Ей подвластен и классический балет, и современный - везде она выглядит органично. На недавно прошедшем фестивале балета «Dance Open» Диана Вишнёва и арт-директор Берлинской оперы Владимир Малахов показали номер «Краски Казимира» - на музыку Шостаковича, по мотивам Малевича. Наверное, станцевать «Черный квадрат» для артистов балета - примерно то же, что для драматического артиста сыграть телефонный справочник. Но Диана и Владимир доказали, что одушевить можно все, даже геометрию. О международном и междугородном - Вы живете одновременно в нескольких странах. Жителем какой страны, города себя ощущаете? - Что я живу в нескольких странах - это неправда. Я живу в Петербурге практически все время, и все поездки, как правило, связаны с тем же Мариинским театром. Уезжаю только на два весенних месяца - к сожалению, в белые ночи, но потом все равно возвращаюсь и участвую в фестивале «Звезды белых ночей». Года три назад я действительно много времени проводила в Берлине, сейчас меньше. Так что я никогда не забывала ни своего зрителя, ни свой театр. Все, что я делаю там, я всегда показываю здесь. А то, что иногда уезжаю, - это естественный процесс для артиста моего уровня. И спектакль «Диана Вишнёва: красота в движении», получивший «Золотую маску», и наш с Володей Малаховым номер, который мы показали на «Dance Open», - результат того, что я выезжаю за рубеж, знакомств и связей, благодаря которым можно делать что-то новое. - Сколько знаете иностранных языков? - Английский - могу общаться. Это необходимо, поскольку работаю в Америке. В школе учила французский, и, когда приезжаю во Францию, через некоторое время начинаю понимать речь. - Вы, петербургская балерина, неоднократно танцевали на сцене Большого театра. Противопоставление московской и петербургской школы - миф? - Нет, оно существует, и это нормально. В Москве мужская школа сильнее, чем у нас, а в Петербурге - женская, движения корпуса, рук у нас гораздо пластичнее. Сейчас в Мариинке, мне кажется, гораздо больше современного репертуара, чем в Москве. И потом, труппа театра зависит от индивидуальностей, которые в тот или иной момент ее представляют. Так что противопоставление есть, а нездоровой конкуренции нет - по крайней мере я ее не ощущаю. О любви и дружбе на сцене и в жизни - Балетные вообще дружат между собой? - У меня есть в театре подруга, но это скорее подруга детства - мы вместе учились в Вагановском училище. Дружбы между солистами я не замечала - для дружбы все-таки нужно время, а в театре его нет. - У вас есть друзья вне балетного мира? - Конечно, и не только в Петербурге, они разбросаны по всему миру. - Все-таки можно сказать, что балет - это замкнутый мир, в который не очень-то пускают чужих, или нельзя? - Достаточно замкнутый - но не из высокомерия, а опять же от нехватки времени. И потом, все зависит от конкретного человека - живет он только балетом или готов открывать для себя и другие миры. - А вы что любите помимо балета? - Люблю драматический театр и кинематограф. - В драматическом театре и в кино ходит много баек о том, как актеры, играющие любовь, друг друга терпеть не могли, и именно поэтому у них получалось хорошо. В балете, наверное, такое невозможно?.. - Я делаю все, чтобы не попадать в такие ситуации. Отношусь к выбору партнера очень строго. Каждый спектакль, каждый дуэт для меня - часть жизни. Не хочется ничего делать ради галочки - станцевала и забыла. Для меня важно, чтобы каждый раз это не просто приносило удовольствие, но и давало новый опыт. У меня даже, особенно раньше, бывали трения с руководством по этому поводу. - Приходилось отказываться? - Приходилось. Сейчас-то все уже знают, что я ни за что не буду танцевать с человеком, с которым не найду общего языка в работе. И дело совсем не в личной неприязни: предлагают партнера или очень молодого, или совсем незнакомого - понятно, что на подготовку в этом случае потребуется больше времени, а у меня его как раз и нет. - Что для вас неприемлемо в мужчине? - Плохое отношение к женщине, злобность, агрессивность... вообще очень много качеств, которые я не люблю... и которые люблю (смеется). А ценю я в первую очередь доброту, широту души. О временном и современном - Вы современный человек? Компьютером пользуетесь? - Да. Не то что я фанат Интернета, но он очень помогает поддерживать связь с людьми, устанавливать новые контакты. Если не владеешь компьютером, чувствуешь себя обделенным. - Машину водите аккуратно? - Скорее нет, я - лихой водитель. Меня часто ругают: «Куда ты несешься, куда торопишься?» Но я всегда тороплюсь - дорога каждая минута... - Как вы относитесь к строительству новой сцены Мариинки? - Ой, думаю, в этой жизни я ее не увижу (смеется). Правда, Валерий Абисалович обещает, что она будет построена к 2011 году, но я... не верю. Хочется, чтобы это было что-то очень красивое, неординарное. - А то, что современное здание вырастет в центре города, вас не смущает? - Ну, это все же не совсем центр - не Невский же проспект. Конечно, мне жалко здание ДК им. Первой пятилетки, которое снесли. С другой стороны, хочется, чтобы в нашем городе появилась такая площадка. Я не очень большой поклонник современной архитектуры, но некоторые здания в Америке, в Германии мне очень нравятся. - Балетную критику читаете? Как относитесь к не очень лестным отзывам? - Самый строгий мой критик - это я. К критике нормально отношусь, если она без хамства. Критика должна подвигнуть зрителя прийти в театр, а то некоторые говорят только: «Сюда лучше не ходить, и туда тоже лучше не ходить». - Создается впечатление, что вы предпочитаете одеваться элегантно, не в стиле casual... - Мне кажется, у балерин особое отношение к одежде: сценический облик влияет и на облик вне сцены. У меня нет определенного стиля, раз и навсегда, я примеряю разные стили. Одно время одевалась экстравагантно, ярко. Сейчас предпочитаю спокойные тона или черный цвет. Но даже если это классика, люблю, чтобы покрой был оригинальный. Я смотрю не на марку как таковую, а на то, кто дизайнер этой марки. Из наших модельеров ценю Татьяну Парфенову: она следит за моим творчеством, а я - за ее. - Платок с балеринами по вашему заказу сделали? - Нет, это Hermes. Мне поклонники подарили. - Поклонники приносят только радость - или неадекватные встречаются? - Бывает. У меня бывало, что слишком подпускала к себе людей. Надо всегда понимать, что поклоннику нужен не ты сам, а твой образ. - Есть такая игра: если бы вы были животным, каким бы животным вы были? - Что-то кошачье... пантера. Сильным животным, волевым... и, наверное, во главе стаи. Беседовала Татьяна КИРИЛЛИНА Фото Натальи ЧАЙКИ Досье Родилась в Ленинграде 13 июля 1976 года. В семье никто отношения к балету не имел. В шестилетнем возрасте Диана начала заниматься в хореографическом кружке во Дворце пионеров, а в 1987 году (с третьей попытки) поступила в Академию русского балета им. А. Я. Вагановой. Последний год обучения совмещала со стажировкой в Мариинском театре. Еще будучи стажером, в 1995 году, танцует партию Китри в балете «Дон Кихот». В 1995 году Диана окончила училище и была принята в балетную труппу Мариинского театра. В 1996 году официально становится солисткой Мариинки. В сезоне 2002/03 года выступает с балетной труппой Берлинской оперы в качестве приглашенной звезды. В 2002 году по опросу журнала «Dance Europe» Диану Вишнёву называют лучшей танцовщицей Европы. 24 мая 2005 года Диана получила статус примы-балерины (principal dancer) Американского театра балета (АВТ). Награды: 1994 - золотая медаль и Гран-при Международного конкурса артистов балета в Лозанне; 1995 - премия «Божественная»; 1996 - приз «Бенуа де ля данс» за роль Китри в балете «Дон Кихот»; 1996 - «Золотой софит» за сольную партию в «Симфонии до мажор» Дж. Баланчина; 1998 - приз «Балтика» за лучший дуэт (Диана Вишнёва и Фарух Рузиматов); 2000 - Государственная премия РФ за главные партии в спектаклях Мариинского театра «Спящая красавица», «Манон», «Юноша и смерть», «Шехеразада»; 2001 - «Золотая маска» за главную партию в балете «Рубины» Дж. Баланчина; 2003 - приз журнала «Балет» «Душа танца» в номинации «Королева танца»; 2007 - присуждено звание народной артистки Российской Федерации; 2009 - лауреат премии «Золотая маска».
Карина: источник Шурале» вернется в Питер Автор: Ольга ИВАНЫЧЕВА Дата: 24.04.2009 Выпуск № 76 Казань стала первым городом в маршруте традиционного Московского Пасхального фестиваля. Далее будут еще 28 городов России и Ереван. Валерий Гергиев: Этот уникальный музыкальный проект реализуется при поддержке правительства Москвы, Министерства культуры РФ и с благословения Его Святейшества Патриарха Московского и всея Руси Кирилла. - В рамках фестиваля пройдут 100 концертов, в которых примут участие более 500 артистов, в том числе и мировые звезды: Анна Нетребко, Денис Мацуев, Юрий Башмет, Николай Цнайдер, Сергей Хачатрян, - рассказал художественный руководитель и генеральный директор Пасхального фестиваля, замечательный музыкант и дирижер, худрук симфонического оркестра Мариинского театра Валерий Гергиев. - В этом году фестиваль пройдет под знаком 200-летнего юбилея Николая Васильевича Гоголя... - Да, и это не случайно. Творчество Гоголя и Пасхальный фестиваль - явления, связанные между собой и в духовном, и художественном смысле. 1 апреля мы провели концерт, посвященный Гоголю. Это была скромная акция. А в Пасхальный фестиваль планируется исполнить комическую оперу Вячеслава Круглика «Коляска» по повести Гоголя. - В рамках фестиваля пройдут пасхальные песнопения в 26 храмах, но еще будет и звонильная программа, что это такое? - Мы представим слушателям искусство колокольных перезвонов в исполнении лучших звонарей России. Колокол - уникальный инструмент, создающий неповторимую атмосферу и акустику. Эту программу можно будет услышать в Петропавловской крепости и Петропавловском соборе Санкт-Петербурга. А большой Пасхальный перезвон начнется в Москве 9 мая в 12 часов в храме Христа Спасителя. Он охватит 67 храмов. - В конце июня в Мариинском театре состоится премьера балета Фарида Яруллина «Шурале». Что этот спектакль значит для вас? - Это очень важное событие, которое пройдет в рамках фестиваля «Белые ночи». Последний раз «Шурале» исполнялся на нашей сцене почти 30 лет назад. Мы тщательно восстанавливаем хореографию Леонида Якобсона. Замечательно, что спектакль возрождается под контролем самого строгого и изысканного судьи - легенды мирового балета Майи Плисецкой, первой в Мариинке исполнительницы роли Сююмбике. Мы будем рады показать этот спектакль в Казани.
Карина: источник Диана Вишнева: "В Питере стены не помогают" Прима Мариинского театра — Диана Вишнева — живая легенда петербургского балета. Недавно в Петербурге завершился VIII Международный фестиваль балета Dance Open. Здесь она стала самой яркой и ожидаемой звездой. В этом году Вишнева получила три "Золотые маски". Первую — в номинации "лучший балет" - российско-американский проект с ее участием - "Диана Вишнева: красота в движении. Вторую — в номинации "лучшая танцовщица" и приз критики за спектакль. Еще до вручения наград прима в интервью "Санкт-Петербург.ру" рассказала о том, есть ли жизнь после балета, в чем разница между Петербургом и другими городами, когда и как нужно брать отпуск и кем бы была Вишнева, если бы не была балериной. Диана, балерина Вашего уровня испытывает волнение, выходя на сцену? Я думаю, дело не в уровне. Естественно, адреналин подступает, но артист должен его контролировать, чтобы слушались ноги и работала голова. Волнение есть всегда, без него нельзя выходить на сцену. Тогда не будешь наполнен эмоционально. Каждый спектакль первозданен, и сколько бы ты не репетировал, не знаешь, как все пойдет на сцене: очень важно внутреннее состояние, настроение, ноги, костюм, грим, и поэтому каждого выхода ждешь с волнением. Танцуешь по—разному каждый акт, не говоря уже о спектакле. А что Вам требуется, чтобы правильно настроиться, и спектакль удался? Нужно, чтобы меня оставили в покое, не трогали за день до спектакля, немного работать, немного разговаривать с людьми. До спектакля мне необходимо наполниться энергией, чтобы на сцене хотелось делать то, что отрепетировано. Всегда должен быть новый заряд, поэтому днем обязательно нужно поспать. Если этого не удается, я очень уставшая. Но ведь бывают ситуации, когда спектакли идут нон-стопом. Конечно, бывают. В Питере, например, танцевать намного сложнее. Тут сцена диктует свои правила, и климат давит. На гастролях другой ритм жизни. Там тебя не отвлекают бытовые мелочи, ты весь погружен в репетиции, другая система работы и другое внутреннее состояние. Там могут быть даже генеральные прогоны прямо в день спектакля, но настраиваться легче. То есть, в Питере стены не помогают? Они всегда требуют максимальной отдачи. Может, этим и помогают: не дают спуску. Например, если классику не танцевать, то расслабляешься. Также и стены Мариинки склоняют к тому, чтобы ты максимально раскрылся. Иначе ничего не получится. А перед кем выступать приятнее: перед русским или заграничным зрителем? Зритель есть зритель. Для любого зрителя приятно танцевать. Но они во многом отличаются: по-разному хлопают, принимают. Пока наш зритель раскачается, полспектакля пройдет. Дома я нечасто танцую, здесь меня ждут и уже за год спрашивают, когда и что. В России публика очень требовательная, просто так хлопать не будет. А за границей более легкая и открытая. Там само понятие "русский балет" приводит зрителей в восторг. Вы бы посоветовали маленьким девочкам идти в балет? Если мне самой дали возможность вернуть время назад, не думаю, что я бы заново пошла в балет. Это очень трудно. Но как можно не советовать девочкам, если им нравится танец? Ради него стоит жить. Балет можно сравнить с любовью. Разве любовь бывает сладкой? Также и здесь — если хочешь результата и творческого пути, то должен понимать, что жизнь будет не для удовольствий. Я бы мужчинам не посоветовала идти в балет, потому что это не мужская профессия. А для девушки балет - прекрасно. Что самое яркое в Вашей профессии? Неугомонность и движение вперед. Мне педагог говорит: "Ну что еще можно сделать? Уже все!" Нет - каждый раз в партии находится что-то новое. Нет предела совершенству. А когда находишь потенциал раскрывать в себе все большие и большие грани — это самое значимое в профессии. А что самое трудное? Ежедневный жестокий труд. И почти невозможность совмещать балетную жизнь с той, которая вне творчества. Очень трудно бывает переключаться. Но когда мир твоего творчества больше, чем реальность, это счастье. Диана, у Вас недавно была травма ноги. Как сейчас себя чувствуете? Уже восстановилась. Врачи меня поставили. Все очень переживают, хотят видеть меня на сцене, поэтому делают все возможное и невозможное, и это очень приятно. Вы позволяете себе отпуск? Да, обязательно. Я и между спектаклями стараюсь делать паузы. Но с отдыхом не получается. Все время думаю об этом. Травма ведь тоже была не случайна: жуткий перегруз. Я тогда готовила новый проект, работала и на Россию, и на Америку без перерыва, поэтому так получилось. И чем больше хочешь танцевать, тем больше нужно думать о том, как восстанавливаться. Если бы Диана Вишнева не была балериной, кем бы тогда она была? Каким-нибудь бухгалтером или экономистом (смеется). Творческий потенциал я все равно бы куда-нибудь применила, потому что если он есть, его невозможно держать в себе. Но я рада, что я балерина, ведь мне не так легко все давалось. А после балета какой видите свою жизнь? Ребенка хочу… И отдохнуть хочется. Не загадываю на будущее. Конечно, хотелось бы свою труппу или просто людей рядом, с которыми мы бы вместе создавали спектакли. У меня большая западная карьера, поэтому можно придумать что-то совместное. Это было бы очень здорово. Классику можно танцевать ограниченное количество времени, но танец вечен, просто нужно находить другие формы. Как в "Чайке" Чехова: "надо искать другие формы". Вы Диана-охотница или Диана, легко попадающаяся в чужие сети? А Диана не может попадать в сети. Она как раз всех превращает в оленей, кто ее увидит (смеется). Нет, наоборот, если я доверяю человеку, то бываю очень открыта, иногда даже во вред себе. А на работе и в театре я всегда очень жесткий человек, очень требовательная и к себе и к другим, поэтому разным людям могу показаться разной. Но в общем со мной не забалуешь, и все это знают. Я не люблю тратить попросту время и очень тщательно настраиваю всех на тот же лад. Беседовала Александра БОЙКОВА
Карина: источник Нуриевский фестиваль Денис Матвиенко: Нуриева никто еще не переплюнул Обладатель Гран-при трех международных конкурсов, приглашенный солист Большого театра России, Нового национального театра Токио и миланского "La Scala", премьер Мариинского театра Денис Матвиенко - самый знаменитый участник XXII Нуриевского фестиваля. В Казани он периодически танцует с 1998 года, и любопытно, что все это время Матвиенко у нас звезда номер один. Прежде всего я имею в виду его виртуозную технику и артистизм: быть равным Денису удается в нашем городе далеко не каждому танцовщику... - Нуриевскому фестивалю 22 года. А вы помните себя в этом возрасте? - Когда мне было 22, я четвертый сезон танцевал в Киевском театре, у меня были Гран-при конкурсов в Люксембурге и Будапеште, золотая медаль и приз Вацлава Нижинского на конкурсе в Нагое. И я знал, что до физического и творческого пика мне еще лет пять работать, что у меня еще все впереди. Но ровно через три года мне вдруг стало казаться, что ничего нового у меня уже в профессии не будет. Никогда. - Рановато отчаялись. - Да. Поверить в себя мне помогла моя жена Настя: она заставила меня участвовать с ней за компанию в Х Международном конкурсе в Москве. Мне было 26 - поздновато для конкурсов. Но я выиграл Гран-при и... Как-то все сразу ярче в жизни стало: меня пригласил к сотрудничеству Большой театр России, потом "La Scala", Opera de Paris... Началась новая интересная жизнь! Сейчас мне тридцать, и это "новое" все еще длится. Я с наслаждением, с аппетитом живу и работаю. - Вы много гастролируете по миру. Правда, что практически в каждой именитой труппе сегодня танцуют украинцы? - Украинцев полно всюду! В Мариинском театре, например, мы с Настей недавно вошли в и без того гигантский клан украинских гастарбайтеров. Там работают Леня Сарафанов, Надя Гончар, Ваня Козлов, Лиза Чепрасова, еще пара хохлушек... Мы даже Ульяну Лопаткину своей считаем: она в Керчи родилась... Родной Украине сейчас вообще не до балета, бегут оттуда все талантливые, а талантливых у нас много. - В этом году в международный проект "Короли танца" приглашены шесть лучших танцовщиков мира: Дэвид Холберг, Хосе-Мануэль Карреньо и Марсело Гомес из Американского балетного театра, Хоакин де Лус из Нью-Йорк Сити Балле, Николай Цискаридзе из Большого и вы. Гордитесь? - Гордиться рано. Мне очень приятно, что попал в компанию таких классных танцовщиков и в такой интересный проект, который в 2006 году придумали Итан Стифел и Анхел Коррейя. С тех пор "короли" меняются, неизменным участником проекта остается лишь Коля Цискаридзе. В этом году репетиции проекта начнутся осенью в Нью-Йорке: мы подготовим программу из работ Начо Дуато, Хосе Лимона, Фредерика Аштона, Ролана Пети, Бориса Эйфмана, Дэвида Парсонса, Антона Долина и Кристофера Уилдона. И отправимся в гастрольный тур. - Кто для вас бесспорный король танца? - Рудольф Нуриев. Как танцовщика его никто еще не переплюнул. - Но говорят, что сегодня многие в плане техники гораздо его сильнее. - Техникой можно овладеть за год-два, это совсем несложно, по-моему. У Нуриева кроме техники была харизма. Душа. Он танцевал так, что глаз отвести невозможно, даже когда в записи сейчас смотришь. Нуриев - необъяснимый феномен. Про таких говорят: "Боженька поцеловал". - Если бы существовал проект "Королевы танца", то кто из современных балерин, по-вашему, мог бы в нем участвовать? - А не будет такого проекта. Он не получится. Между балеринами мирового класса дружбы нет и быть не может. Они же постоянно грызутся: за партнеров, за спектакли, за партии. Объединять их в проект "Королевы танца" - это до драки дойдет: каждая будет настаивать на сольном шоу "Я - королева танца!". У мужчин в балете все иначе. Нас меньше. Мы лояльные, мы умеем дружить. Заметьте, кстати: не случайно хореографических проектов, где были бы заняты только балерины, не существует. - А знаменитый "Па де катр", который в конце XVIII века Жюль Перро поставил для великих соперниц - Марии Тальони, Карлотты Гризи, Фанни Черрито и Люсиль Гран? - А, ну да. Этот номер и сейчас изредка танцуют современные балерины. Но они это делают, скрипя зубами, точно вам говорю! - Денис, вы встречали в своей жизни балетную труппу, где атмосфера была бы психологически абсолютно комфортной? - Мне всюду комфортно, потому что я никогда не влезаю ни в какие дрязги, привык всего добиваться честным трудом. Хорошие и плохие люди есть в каждой труппе. При этом в каждой балетной труппе - родственные отношения: обязательно кто-то чей-то муж, кто-то чья-то бывшая жена, кто-то с кем-то спит... И это нормально! Меня, например, может выдержать только балетная женщина, не в последнюю очередь именно поэтому я женился на Насте. Обратил на нее внимание еще в училище в Киеве. Сначала понял, что из этой красавицы может получиться толковая балерина. Ну а потом... - Сегодня ваши друзья - это только люди из мира балета? - В основном да. Но не так давно мы подружились с актрисой Чулпан Хаматовой. В январе на сцене Михайловского театра мы с Настей станцевали два благотворительных спектакля, все собранные средства от которого были переданы в фонд "Подари жизнь!". Этим фондом занимается как раз Чулпан. Я глубоко уважаю ее и как человека, и как актрису. - Жалко, что вы не остаетесь на гала-концерты Нуриевского фестиваля. - Не получается! 21 мая, в день вашего гала, мы танцуем в Калифорнии на гала звезд "Tour de force". Кстати, прикол! Сейчас сообразил: на этом гала будет номер "For 4", который хореограф Уилдон поставил в 2006 году для проекта "Короли танца". И вы представляете, в Калифорнии эту "четверку" королей станцуют Гийом Котэ из Национального балета Канады и три хохла! Я, Леня Сарафанов и Ваня Васильев из Большого театра. Хохлы - они всюду!.. Безумно жалко, что не удастся нам с Настей остаться на фестивале и посмотреть казанскую постановку "Спартака" еще одного знаменитого хохла - Георгия Ковтуна. Очень уж любопытно, что он у вас поставил. Говорят, ваш "Спартак" получился гораздо круче, чем тот, что Ковтун поставил в Михайловском театре, где мы с Настей танцевали...
Карина: [url= http://www.rt-online.ru/articles/3177/89090/]источник[/url] Денис МАТВИЕНКО: Дружба с фестивалем - это надолго В Казани продолжается ХХII Международный фестиваль классического балета им. Рудольфа Нуриева. В числе его нынешних участников - звездная пара Анастасия и Денис Матвиенко, давние любимцы казанской публики. Нынче исполнилась мечта Дениса Матвиенко станцевать на Нуриевском фестивале в "Жизели", и мы впервые увидели этого блистательного танцовщика не в героической, а романтической партии Альберта. Денис не просто станцевал, а прожил на сцене легендарную историю любви, в очередной раз покорив публику утонченностью и элегантностью. А Анастасия блестяще показала трансформацию невинной и обманутой крестьянской девушки Жизели в печальный дух. Не менее виртуозным был их дуэт в партиях Солора и Никии в балете "Баядерка" А.Минкуса. А перед этим спектаклем Денис Матвиенко дал интервью нашему корреспонденту. - Почему вы решили стать танцовщиком и как это произошло? - Откровенно говоря, я не собирался им быть. В Киевское хореографическое училище меня отвели родители. Я поступил, учился и только годам к пятнадцати начал понимать, что такое классический балет, и влюбился в него. - Не жалеете? - Я вообще ни о чем не жалею. А почему должен жалеть? У меня интересная жизнь, и настолько активная, что иногда сил на все не хватает. Но она мне нравится. Больше того, сегодня я могу сказать: балет - это моя жизнь! - Среди четырех Гран-при, которых вы удостоены, одно из первых получено в Будапеште на конкурсе имени Рудольфа Нуриева. Кроме того, в Гранд-опера вы танцевали в нуриевской постановке "Дон Кихота". Чем вам запомнилась эта работа? - Это потрясающая версия, в ней столько танцев и очень много интересных находок. Например, в идущих у нас постановках Горского и Петипа нельзя ничего менять, а у Нуриева можно было импровизировать. Это мне очень понравилось. Хотя технически спектакль очень тяжелый для танцовщика. - Вы танцевали Спартака в спектаклях Юрия Григоровича (Большой театр) и Георгия Ковтуна - в Санкт-Петербургском Михайловском театре. Какая редакция вам интереснее? - Это абсолютно разные спектакли. У Григоровича все внимание - драматургии, у него великолепное сочетание музыки и пластики, а у Ковтуна спектакль современный: бои, мечи, высекающие искры, даже тигры. Это, скорее, голливудский блокбастер, настоящее шоу. Оба балета часто танцевать нельзя. Нужно по ним соскучиться. Но балет Григоровича мне ближе. Он существует уже сорок лет и проживет еще не меньше. - В одном интервью вы сказали, что каждый нормальный мужчина в душе гладиатор. - Конечно. Сама природа создала мужчину охотником, защитником дома, семьи, а женщину - способной рожать детей, вести хозяйство. И это нормально. Мужчина должен быть бойцом, то есть своего рода гладиатором. - Существует ли братство среди балетных артистов? - Конечно. Но все зависит от того, как ты себя ведешь. Если будешь высокомерен, то к тебе отнесутся соответственно. Настоящие звезды не выпендриваются, ведут себя очень просто. Они выходят на сцену и все доказывают своим мастерством. А "понты гоняют", как правило, те, у кого есть комплекс неполноценности. Знаете, как я познакомился с Мстиславом Ростроповичем? Это было в Японии, где он дирижировал спектаклем "Ромео и Джульетта" в постановке Владимира Васильева. В день Пасхи Мстислав Леопольдович увидел меня за кулисами и поцеловал со словами: "Христос воскресе!" Вначале я потерял дар речи, шутка ли - сам Ростропович! Потом по традиции ответил: "Воистину воскресе!" Мы разговорились и так познакомились. Или взять Майю Плисецкую. Она настолько общительна! Помню, мы как-то вместе летели в Японию, так она все двенадцать часов перелета что-то рассказывала. Или Наташа Макарова. Как известно, она давно живет в Америке. Была потрясающей балериной, сейчас очень хороший хореограф и тоже - ни грамма звездности! На репетициях она искренне смеется и искренне ругается. Мы с Настей танцевали "Лебединое озеро" в ее постановке... - Вы танцевали в разных театрах - в Национальной опере Украины, Михайловском, Большом... А с нынешней весны - в Мариинке. Что-то не устроило в Большом театре? - Просто нужно идти вперед, необходим более разнообразный репертуар. - А как вы относитесь к тому, что сейчас происходит на вашей родной украинской земле? - Последние семь лет я никак к ней не отношусь, и она ко мне тоже. У нас развод, скажем так (смеется). Но то, что там происходит, - это цирк, реалити-шоу. "Дом-2" отдыхает. Весь мир смеется. Что это за Верховная Рада? То ее собирают, то pacпyскают... Это посмешище! - Какая человеческая черта вам особенно неприятна? - Ложь! - А самая лучшая? - Чувство меры во всем. - Как в одной семье уживаются два таланта: премьер и прима-балерина? - Нормально. На сцене мы партнеры, на репетициях бывает всякое - и слезы, и радость. Но за пределами театра мы - семья. И семья дружная. - Что для вас счастье? - Жить в согласии с самим собой и, по возможности, быть свободным, независимым. Делать то, что считаешь нужным, а не то, что тебе навязывают (но это не всегда получается). И стараться не обижать людей, а тем более - животных. - Как вы относитесь к наградам? - К тем, что получил на конкурсах, нормально. Они заработаны честным трудом. А вот почетные звания надо давать вовремя. И критерий при этом должен быть один - заслуги, а не возраст. Либо вовсе отменить звания как пережиток. Кстати, за рубежом никаких званий не дают, но, например, Владимира Малахова знает весь мир. - Вам хотелось бы изменить что-нибудь в своем характере? - Конечно. - А что именно? - Это тайна. Но думаю, что не изменюсь, ибо человек интересен своими контрастами. - Чьи таланты вы почитаете? - Многих танцовщиков. Это Нуриев, Барышников, Годунов, Зеленский, Рузиматов. - Денис, вы уже одиннадцать лет приезжаете в Казань. Какой вы нашли ее на этот раз и как оцениваете Нуриевский фестиваль? - Никогда не забуду, что меня, как звезду, впервые пригласил ваш театр. Это был фестиваль, посвященный 60-летию Нуриева. Именно отсюда начался мой карьерный рост и многое изменилось в творческой жизни. То же можно сказать и о Насте, впервые получившей приглашение сюда пять лет назад. Помню, какой была Казань в мой первый приезд... А сегодня она потрясающая! Так все изменилось. Сколько новых домов, гостиниц, супермаркетов! И здорово то, что искусство здесь по-прежнему в чести. Ведь Нуриевскому фестивалю уже двадцать два года! Это уникальный случай. Потому что оставаться на плаву такому фестивалю в наше время тяжело. Спасибо руководству театра, Правительству Татарстана и, конечно, артистам балета. Для нас важно еще и то, что здесь мы как дома. Не в каждом театре встретишь такую душевность, почти домашний уют. И каждый из нас, каким бы плотным ни был график в мае, оставляет место для вашего фестиваля и едет сюда с удовольствием. И надеюсь, что наша дружба с Нуриевским фестивалем и Казанью - это надолго! Армен МАЛАХАЛЬЦЕВ.
Карина: источник Ульяна Лопаткина: «Балет соединяет и разум, и чувства» На Сибирском фестивале балета выступила прима Мариинского театра Ульяна Лопаткина, всенародно любимая балерина, олицетворяющая для многих русский классический балет. «Божественная» — как называют Ульяну ее поклонники — покорила новосибирскую публику, станцевав во фрагменте «Жизели» и в «Шахеразаде». После спектакля, не переодеваясь, балерина ответила на вопросы журналистов. — Ульяна, вы столько раз танцевали с художественным директором НГТОиБ Игорем Зеленским… Скажите, что для вас главное в партнере? — Игорь одно время был моим практически постоянным партнером, нас называли лучшей парой. Особенно реагировали на наш дуэт во время длительных гастролей Мариинского театра по Бразилии. В театре Colon в Буэнос-Айресе вообще поговаривали о том, не романтические ли у нас отношения, — настолько мы совпадали по ощущению музыки. Нам не надо было объяснять друг другу, зачем в Белом адажио из «Лебединого озера» она склоняет голову к нему. Игорь отличался лаконичностью, и тем интереснее мне с ним было танцевать. Он совершенно менялся на сцене — он был неузнаваем. Там уже не нужны были слова и вступали в права чувства — чувство музыки, чувство истории, чувства именно романтичные. — Что-то подобное у вас было с другими партнерами? — С каждым партнером отношения индивидуальны, и все очень по-разному ведут себя на сцене. Но мне за все время доставались очень надежные партнеры, я всем могу сказать спасибо. — Для вас на сцене важна именно эмоция или расчет? Вас, с вашим перфекционизмом, некоторые считают слишком разумной… — Вы знаете, искусство балета — это ведь не спорт и не искусство живописи. Живопись изначально статична и существует на полотне. Спорт — это только достижения и физическая нагрузка, показательные выступления, демонстрация того, на что способен человек. А балет соединяет в себе и разум, и чувства. Если ты теряешь разум на сцене, то ты теряешь рисунок, который должен говорить за тебя вместо слов. Поэтому мне кажется, что не стоит задавать такие вопросы: «Не слишком ли я сосредоточена или слишком разумна?», «Можно ли танцевать только чувствами или только техникой?» Нужно техникой в первую очередь, освобождая себя для чувств. Но техника — она же ради рисунка танца и ради эмоционального наполнения. В балете действует тело и действует рисунок танца, и этот рисунок очень сложен. И если в этот момент не «включать голову»… Это очень сложное сочетание. Артисты балета всесторонне развиты именно в силу сложности профессии: ты должен задействовать мозг, ты должен задействовать душу. — В каких пропорциях должны соединиться талант, трудолюбие, физические данные, чтобы танцовщица добилась успеха, стала звездой? Что важнее? — Все важно. Понимаете, для балерины важны и физические пропорции, важна внешность. Надо, чтобы тело поддавалось работе, а дальше — трудолюбие, музыкальность… И гармоничность. Ну еще хорошо, если заложено актерское начало — чтобы это был именно спектакль, а не спорт. — Почему вы остановились именно на этих спектаклях для своего вечера? Есть же эксклюзивные, специально для вас поставленные балеты. — Мы долго обсуждали это и в результате приняли такое решение. Понимаете, иногда в силу вступают различные обстоятельства, противоречащие нашим желаниям. Обстоятельства, которым ты вынужден подчиняться. 17 мая будет «Жизель» в Мариинском театре, спектакль памяти моего педагога Нинель Кургапкиной, погибшей несколько дней назад. Я в нем танцую — и мы выбрали фрагмент из этого спектакля. А «Шахеразаду» — потому, что это полная противоположность: яркий, красочный балет. Что до вещей эксклюзивных — возможно, в следующий приезд я их покажу. Автор: Сергей Самойленко №18 (610), 15 Мая 2009 года
Карина: источник Ульяна ЛОПАТКИНА: Главное — не титулы… Даже в ослепительной афише Второго Сибирского фестиваля балета творческий вечер примы-балерины Мариинского театра Ульяны Лопаткиной был подарком особым. Второй акт балета «Жизель» Адана (хореография Коралли, Перро, Петипа) и одноактная «Шехеразада» Михаила Фокина на музыку Римского-Корсакова, разделенные во втором отделении новосибирским «маленьким шедевром» — одноактным балетом «Шепот в темноте» (хореография Эдварда Льянга на музыку Филипа Гласса), и оправдали, и превзошли все ожидания публики. Да, у нас, в Новосибирске, есть прекрасные исполнительницы этих партий, к тому же благодаря энергичной и эксклюзивной (в плане творческих контактов) деятельности Игоря Зеленского как организатора гастролей звезд мировой величины в течение последних лет и предыдущего балетного фестиваля новосибирцам посчастливилось увидеть в этих ролях, к примеру, Светлану Лунькину и Светлану Захарову... И эти впечатления драгоценны. Но Лопаткина все равно поразила в самое сердце — и своим танцем, и его тайной. А тайна эта — в неповторимости ее прекрасных движений и необычности героинь. Если сказать коротко, Жизель Лопаткиной во втором акте не «влюбленная, потусторонняя» барышня-крестьянка, а, скорее, христианка, простившая неразумному Альберту (премьер Мариинки Евгений Иванченко) его прегрешения. Зобеида же искренна в чувстве к Шахрияру от начала до конца, но один его небрежный жест «не до тебя», уязвляет в ней и женщину, и личность… К огромному сожалению, для сибиряков остается за скобками та часть творческой биографии балерины, где она «много и счастливо» танцевала с Игорем Зеленским — в Мариинке, Большом театре, Лондоне, Мюнхене, на других прославленных сценах мира. Поэтому первый вопрос интервью за кулисами после спектакля — Ульяна была еще в наряде Зобеиды и с ниткой жемчуга в руках («подарком Шахрияра») — о партнерах. И в первую очередь — об Игоре Зеленском. — Вообще одно время Игорь был действительно моим постоянным партнером, и нас называли лучшей парой. Особенно прореагировали на наш дуэт на одних, очень длительных гастролях Мариинского театра по Бразилии. И в театре даже существовал такой слух, не романтичные ли у нас отношения? Настолько мы совпадали по ощущению музыки, настолько нам не нужно было объяснять друг другу, зачем, допустим, в белом адажио из «Лебединого озера» она склоняет голову к нему — все было очень органично, и мы чувствовали друг друга эмоционально, когда почти даже не репетировали. Игорь отличался, казалось бы, такой лаконичностью, сдержанностью на репетициях, тем интереснее мне было всегда с ним выходить на сцену. Потому что как только он переступал порог кулис, входил, как говорится, в контакт с глазу на глаз, и мы встречались уже как персонажи, а не как артисты, как раз тогда для меня лично происходило самое интересное. Потому что Игорь менялся на сцене неузнаваемо. Там, где не надо было слов, вступали уже в свои права чувства — чувства музыки, чувства той истории, что мы рассказывали, — именно такие романтические чувства… — С другими партнерами у вас было подобное? — По-другому. Каждый человек индивидуален, и партнеры все по-разному ведут себя на сцене. А вообще мне повезло: мне достались очень надежные партнеры. И за весь творческий путь, получилось, что всем им я могу сказать спасибо. Но не с каждым партнером появляется электричество на сцене — это, конечно, подарок. Иногда тяжелый подарок. Потому что от этого электричества, случается, подкашиваются ноги. Понимаете, когда эмоция очень сильная на сцене бывает, то реагирует инструмент, он тоже вибрирует, и не всегда это в балете к месту, когда ноги дрожат… — Для вас в балете главное — эмоция? Вас называют перфекционисткой, многие считают слишком разумной, может быть, даже рассудочной… — Знаете, искусство балета — это не спорт и не искусство живописи. (Я беру ее в пример, потому что она абсолютно статична в том виде, в котором существует на полотне). Спорт — это только достижения, физическая нагрузка, показательное выступление, на что способен человек. Балет объединяет в себе и разум, и чувства. Если ты теряешь разум на сцене, то ты теряешь рисунок, который должен говорить за тебя вместо слов. Поэтому все вопросы, что я слишком сосредоточенна или слишком разумна, можно ли выражать сценический образ только чувствами или только техникой, неправомерны. Техника — в первую очередь, именно она потом уже дает возможность освобождать себя для чувств. То есть техника не ради техники, она — ради рисунка и ради эмоционального наполнения роли. В балете действует тело, действует рисунок танца, и он очень сложный. Поэтому, если не включать голову, ничего не получится. Артисты балета, они достаточно разносторонне развиты именно в плане профессии, где одновременно должны сочетаться несколько различных человеческих функций — ты должен задействовать мозг, включить анализ, контроль, все визуальные свои ощущения, ты должен задействовать душу, а также биомеханику, которая была выработана на репетициях. Профессия — сложная. — Что вы можете сказать о новосибирской балетной труппе, в какой она, на ваш взгляд, форме? — У меня была одна репетиция. Могу сказать, что меня порадовал состав балетной труппы новосибирского театра: видно было, что девушки рослые, красивые, ноги у них выработаны. И я считаю, что очень многое зависит от педагога, который репетирует, который ведет и организует процесс. Я думаю, что труппа на хорошем, достаточно профессиональном уровне. — То есть можно говорить о новосибирской школе балета и традиции как таковой? — Я думаю, что она в принципе присутствует, эта традиция. Иначе бы сейчас не шли ни «Жизель», ни «Шехеразада». Обновления, изменения — это всегда хорошо. Но если нужна какая-то еще новая традиция, то, думаю, это совсем для новосибирского театра не проблема. Она будет складываться постепенно и в процессе работы. — Почему вы остановились именно на этих названиях — «Жизель» и «Шехеразада»? Это любимое, лучшее, ведь есть у вас и эксклюзивные вещи? — Мы обсуждали программу вечера, и было много разных вариантов, и с моей стороны были очень разные предложения. Но, вы понимаете, как в жизни бывает — принимаешь решение не по тому, как бы ты хотел или как бы хотел тот, кто тебя приглашает, а вступают в права какие-то обстоятельства, подчиняться которым ты обязан. Поэтому, исходя из того, что предлагала ситуация, в том числе и временная, и финансовая, мы решили, что такое взаимодействие новосибирского театра и такие наименования в данной жизненной истории, когда у меня 17 мая «Жизель» в Мариинском театре памяти моего педагога Нинели Кургапкиной, погибшей несколько дней назад, мы решили привезти фрагмент именно из этого спектакля. И для контраста взять «Шехеразаду». Во-первых, она красочная, во-вторых, прямо противоположные характер и пластика. — А интересно вам было бы показать в Новосибирске эксклюзивные вещи, специально для вас сделанные? — Мы уже обсуждали это с Игорем Анатольевичем Зеленским. Возможно, на следующий фестиваль мой приезд, заранее спланированный, позволит сделать это. Посмотрим, мы надеемся… — Ваше впечатление о сцене новосибирского театра? — Могу сказать, самое первое впечатление было самое что ни на есть положительное. Немножко поразил размер сцены, потому что я не ожидала увидеть в театре такую площадку — такую широту и такую возможность для движения. Добавлю, что сцена очень профессиональная, очень удобная как по размеру, так и пол, который был сделан недавно — профессиональный, балетный, — достоин всякой похвалы. Признаю, что эта сцена одна из самых удобных из тех, на которых я когда-либо пробовала, танцевала и так хорошо себя ощущала. — А как вы оцениваете нынешний ваш балетный вечер? — Ой, знаете, если говорить о том, что я думаю на тему, что и как происходило, я еще не успела проанализировать: у меня целый ход своих мыслей, и бесполезно спрашивать артиста о том, что он думает о том, что и как он сделал… — У вас очень много титулов, в их числе и «Божественная». Как вы сами относитесь ко всем этим званиям и что думаете о своем месте в балете? — Понимаете, я к этому отношусь ОТДЕЛЬНО. Творческая профессия это одно, титулы могут быть, их может и не быть. Потому что это такая история, знаете, вот кому-то повезло, а кому-то слишком ПОВЕЗЛО… И не знаю, что хуже: когда совсем нет званий и ты по-настоящему достоин их, или когда так много званий, но в принципе ты их не достоин… Причем это решаешь даже не ты. Поэтому нельзя считать, что звания — это главное, главное — контакт со зрителем, и как люди воспринимают твои спектакли: либо им нравится, либо им это по сердцу, либо они уходят пустыми. Скорее, вот это важнее, чем звания или регалии. Хотя для кого-то они, бесспорно, всего важнее, и кто-то считает, что если ты «без бумажки», как говорится, то ты не человек. Я придерживаюсь другого мнения, я считаю, что мои спектакли за меня говорят. Звания — хорошо, но дело, хорошо сделанное, — лучше… Ульяна ЛОПАТКИНА — прима отечественного и мирового балета Родилась в Керчи. Окончила Академию Русского балета им. А. Я. Вагановой (класс профессора Наталии Дудинской). С 1991 года — в труппе Мариинского театра, с 1995 года — солистка. Лауреат международного конкурса Vaganova-Prix (1991). Лауреат премий: «Золотой софит» (1995), «Божественная» с присвоением звания «Лучшая балерина» (1996), «Золотая маска» (1997), Benois de la dance (1997), «Балтика» (1997, 2001: Гран-при за содействие мировой славе Мариинского театра), Evening Standard (1998), Государственная премия России (1999), Monaco world dance awards (2001), «Триумф» (2004). В 1998 присвоено почетное звание «Артист Ее Величества Императорской сцены державной России» с вручением медали «Человек-творец». Народная артистка России (2005). По мнению специалистов, Лопаткина уникальна и неповторима. Она не только признанная исполнительница классического репертуара, но и балерина, для которой создают оригинальные балеты.
Карина: источник Итальянские страсти на французской кухне Мировая знаменитость Владимир Галузин -- замечательный тенор, обладающий уникальным по тембру и энергетике бархатным голосом, и первоклассный актер, умеющий передавать чувства своих страстных персонажей. Он и в жизни эмоционален, как итальянец. Его невеста Наталья Тимченко, подающая большие надежды солистка Мариинской оперы, призналась: «Владимир необыкновенный человек и необыкновенный мужчина в отношении с женщиной. В нем столько романтики, деликатности и мужской силы! Он из тех мужчин, которые свою женщину всегда хотят видеть счастливой». Герой, одним словом. -- Владимир Васильевич, роли у вас все страстные – небезызвестный Отелло, Хозе из «Кармен», к примеру. Признайтесь, отпечаток на вас наложили? -- Да, пожалуй. Я ведь не только пою партии, но и переживаю роли. И вот получается, что в жизни хочется спокойствия, а как-то не складывается. Потому что когда приходишь после спектакля домой, наэлектризованный ролью все того же Отелло, рука автоматически ищет оружия. Я себя и называю профессиональным убийцей -- все время в операх кого-то убиваю, душу, режу. По всему миру езжу, заказы принимаю. -- Но зато в семейной жизни при таком эмоциональном разнообразии не заскучаешь. Особенно когда и будущая супруга -- певица, и тоже приходит домой в определенном настрое. -- Да уж. Вообще без ситуаций, тонизирующих отношения, жить неинтересно. С другой стороны, хочется прийти домой, где тебя приласкают-приголубят, окружат заботой, как в детстве мама. Но когда у жены те же нервные стрессы, те же заботы, у нее иногда просто не хватает сил перевоплотиться в такую «маму». И я ее понимаю. В то же время мне очень важно, чтобы рядом был соратник. Сколько угодно примеров, когда люди живут, абсолютно не интересуясь тем, что каждый из них делает: у него свои игрушки, у нее -- свои фантики. Мы с Наташей часто спорим, причем очень жарко, мягко говоря, экспрессивно, порой не слыша друг друга, лишь выплескивая свои монологи. Все очень непросто, но потом, когда наступает тишина, каждый задумывается над словами другого. Так что я убежден: в семейной жизни обязательно должны быть общие интересы. Тем более, что такой образ жизни, каким живем мы, артисты, может понять только «свой». -- А на сцене вместе существовать комфортно? -- Сложный вопрос. У Наташи, как и у меня, сильный характер. Но я опытней. И хотя порой мое мнение может быть неправильным, я его все равно навязываю. Так что случаются конфликты -- темперамент захлестывает. Говорят, итальянцы темпераментны -- пусть ко мне придут, посмотрят. Но вот насчет скуки в жизни -- это вообще не про нас с Наташей. Нам попросту некогда скучать. Мы же, как цыгане, все время в походной ситуации. Сегодня я в Австрии репетирую «Пиковую даму», завтра «Паяцы» в другом конце мира, а послезавтра еще где-то даю концерт. И этот круговорот стал настолько обыденным, что без него уже невозможно жить. Хотя с возрастом все больше хочется оседлой жизни. В первые несколько дней отдыха после года такого мотания туда-сюда идет адаптация. Утром просыпаешься и первые десять минут пытаешься осознать, что никуда не надо спешить, собирать вещи и ехать куда-то. -- Еще надо понять, где находишься… -- Да-да! Открываешь глаза и думаешь: так, раз солнце -- значит, я не в Питере. И не в Бельгии, где три четверти года идет дождь. Еще какие-то страны перечисляешь, а потом только соображаешь: ты дома, в Провансе. У меня есть дом во Франции, в очень романтичном месте -- между Экс-ан-Провансом и Авиньоном. Это французская Тоскана. Очень красиво и солнечно. Из моего дома видна гора Сан-Виктуар и недалеко до Экс-Ан-Прованса, где Сезанн и Ван Гог создавали свои шедевры. И еще замечательно, что у меня в поместье много места и вокруг в радиусе километра -- ни одной живой души. Я его так и называю -- Разгуляево. -- Когда вы, вчерашний мальчик из небольшого алтайского городка Рубцовска, впервые попали в такие поистине мифические места, в зобу дыхание не сперло от счастья? -- Ну конечно, когда я в первый раз приехал в Италию, думал, у меня голова открутится -- так я жаждал увидеть все. Но надо сказать, я получил в нашей обычной советской школе очень хорошее образование, так что много знал. И хотя не очень этим интересовался будучи мальчишкой, но прекрасные педагоги нам, бестолковым, которым только и хотелось, что рвануть на футбольное поле, вдалбливали историю. А еще учась в Консерватории, я заинтересовался живописью. -- Вы приверженец классической живописи? -- Да. Современные авангардные произведения мне как-то не очень. Как и кубизм, всякие квадраты Малевича -- ну хоть бы точку поставил на этом квадрате! И мне кажется, что знаменитый голубь Пикассо – это такая узаконенная многомиллионная профанация искусства. Я люблю Боттичелли, Босха, малоизвестного у нас Ханса Мемлинга. И обожаю Рембрандта -- какие у него характеры! В глазах его персонажей можно прочитать их судьбу. Вот это настоящее искусство! -- На гастролях быт как-то обустраиваете? -- А как же! И упаси господи жить в отелях, даже пусть в перворазрядных. Иначе возникает ощущение, что ты в вечной командировке. Если по контракту ты вынужден где-то жить месяц-полтора и не адаптируешь это временное жилище под свое гнездо, жизнь превратится в кошмар. Тем более что мы с Наташей редко ходим в рестораны, уж больно любим домашнюю еду. -- Когда готовите на кухне – поете? -- Ну уж нет. Я так много пою, что хочется помолчать. Потом, знаете, как говорил один артист Большого театра: «У меня голоса осталось на два года, а надо – на десять». -- Владимир Васильевич, а правда, что на Западе оперу любят больше? -- Не то что любят -- ходят больше. -- Почему? -- Опера -- элитарное искусство и специфическое. Мало того, что надо иметь музыкальное образование и самому музицировать, нужно разбираться в тонкостях игры, композиторских школах, стилях. Это очень сложно. -- Но ведь можно просто наслаждаться музыкой. -- Конечно, но ведь очень мало и таких. Зрителям теперь зачастую не важно то качество, которое ты выдаешь, их волнует, насколько разрекламировано твое имя. Звукозаписывающие фирмы, их реклама создают мифы, выстраивают некие приоритеты, которые могут не иметь ничего общего с реальностью. Если певец подается ими как звезда -- его так публика и будет принимать. -- Так почему же идут в оперу? -- Потому что посещение оперного театра входит в джентльменский набор «элитного» человека так же, как гольф, теннис. Сюда принято приходить в норковых шубках, ослепляя бриллиантами. Опера издавна воспринималась как развлечение аристократов. -- Но ведь в конце XIX столетия уличные мальчишки распевали песенку Герцога из «Риголетто» Верди... -- Верди был популяризатором оперы. В сущности, он сочинял «поп-оперу». Его простые и очень красивые мелодии легко запомнить. Можно снять перед Верди шляпу за то, что он создавал шедевры, которые могли петь простые люди. Такая музыка обязательно должна быть. Нельзя начинать познание оперы с Шенберга, Прокофьева -- так можно сразу отбить к ней охоту. -- А вы сами с детства были «подсажены» на оперу? -- Честно говоря, нет. То, что я видел в детстве по телевизору или слышал по радио, мне не нравилось. Но я очень любил петь и поэтому после окончания школы поехал в Барнаул поступать на хоровое отделение культпросветучилища. И уже в армии, служа в Ансамбле песни и пляски Сибирского военного округа, в Новосибирске я попал на «Бориса Годунова». Нас, взвод солдат, вместо увольнения в наказание повели в оперу. И я был в таком потрясении! Меня впечатлили музыка, постановка, голоса... -- Сегодня классику пытаются осовременить, подавать в большей степени, нежели раньше, как шоу. Скажем, Владимир Спиваков танцует с Майей Плисецкой; Теодор Курентзис рискнул дирижировать оркестром не во фраке, а в футболке; сопрано Анна Нетребко «играет в любовь» с тенором Роландо Виллазоном. -- Лично я против таких новаций в классическом искусстве, против чрезмерной популяризации оперы. Возможно, я объелся, бесконечно участвуя в модернистских постановках, разъедающих саму оперу. На Западе режиссеры предпочитают самовыражаться, нежели раскрывать то, что закладывали в свое произведение авторы. -- Но времена меняются, и надо находить новые смыслы. -- Да. Но при этом не надо уничтожать оперу. Сцена должна быть в идеале частью музыки, в крайнем случае -- не мешать ей. А режиссеры ищут новое, при этом мало относящееся к музыке. Хотя я понимаю, в чем проблема. В том, что сейчас очень мало появляется (если вообще появляется) гениальных современных опер и режиссеры ищут новые формы в классическом репертуаре. Но из этого редко получается путное. -- Вы говорите, что сегодня в опере огромную роль играет реклама. -- Как и везде. -- Но вы, к примеру, явно себя не пиарите. -- Да, принципиально. Pepsi рекламируют на каждом углу, а настоящее дорогое французское вино -- нет. Его пьют не все, а только те, кто знает толк в напитках. Я не завишу от рекламы и не слежу за своей карьерой. Я прекрасно понимал мировую конъюнктуру, прекрасно знал, что мне надо найти исключительно свое место. Потому что когда есть потолок, бессмысленно бесконечно подпрыгивать и биться об него головой. Сегодня ты можешь быть Шаляпиным, Каллас, но если в тебе не заинтересованы звукозаписывающие фирмы, ничего у тебя не выйдет. Опера сегодня -- тот же бизнес, и чтобы раскрутиться, нужен спонсор. У меня такого спонсора не было, приходилось (и приходится) воевать самому. И я выбрал простой путь. Я знал: вот в этой партии у меня не будет, или будет очень мало, конкурентов, в этой -- тоже. Так я создал свой репертуар. С такими партиями, как Отелло, Германа, Калафа, мало кто из певцов может справиться. -- Сами такой умный, или кто-то подсказал? -- А здесь не надо быть умным -- все очень просто на самом деле. Здесь очень важно быть стабильным. Только один маленький прокол, и все может обрушиться. И тогда все с наслаждением начнут меня кушать. Этот страх оказаться ниже заданной тобою же планки, спеть хуже, чем в прошлый раз, висит надо мною, как дамоклов меч. Я не могу и не должен разочаровать публику, которая ждет от меня определенного класса пения. -- Вам очень важна любовь поклонников? -- Знаете, я в детстве получил столько любви, что мне ее хватает. Мне не надо ее требовать от публики, от зрителей. Я просто занимаюсь своей профессией и получаю особое удовольствие от того, что могу выбирать. Любой человек, и особенно русский, когда у него есть выбор, становится гордым – мол, я не завишу ни от кого. Только от Бога и самого себя. Елена Боброва
Карина: источник Юлия Махалина: «Меня спасла Мата Хари» Прима-балерина Мариинского театра отважилась на неслыханный эксперимент 28-05-2009 В раннем детстве у Юлии возникли проблемы с ногами, и врачи рекомендовали физическую нагрузку. Мама повела дочь в хореографический кружок. И первый в ее жизни учитель танца произнес судьбоносную фразу: «Да у вас девочка родилась балериной!» Однако по окончании Вагановского училища в 1985 году контракт с Мариинским театром ей предложили подписать… карандашиком. Впоследствии она будет говорить: «Тот карандашный автограф сделал меня счастливой». Теперь Юлия Махалина – народная артистка России. – Юлия, завтра, 29 мая, ваш творческий вечер в Капелле. Чем будете удивлять? – Мне кажется, во время каждого своего выхода на сцену артист, будь он звезда или не звезда, обязательно должен чем-то удивлять. Программа моего творческого вечера составлена как своеобразный круиз по хореографии разных стран и разных хореографов, в ней и классика, и современный танец. А также фрагмент из спектакля «Мата Хари», который мы танцуем с Ильей Кузнецовым в Мюзик-холле. Первый раз в жизни – я даже немножко побаиваюсь этого эксперимента – буду танцевать под органную музыку, под «живое» исполнение Баха. Я лично не слышала, чтобы кто-то еще танцевал под орган. – Идея ваша? – Мы с продюсером Андреем Базановым стояли на сцене Капеллы, обсуждали предстоящий концерт, и вдруг – как озарение: «А почему бы не использовать и этот инструмент?» Вечер в Капелле отнюдь не концовка моей балетной карьеры. Творческие вечера помогают поддерживать форму, вести диалог со зрителем. – С чего вы вдруг заговорили о «концовке»? Я, конечно, знаю, но не стану озвучивать, сколько вам лет… – Ну сколько мне может быть лет, если у меня в следующем сезоне «серебряная свадьба» с балетом?! Просто мне уже звонили и спрашивали: не прощаюсь ли я с публикой? Нет, конечно же. Пока Бог дает силы, и есть внутренние ресурсы, и, самое главное, пока глаза у меня горят, я хочу и буду и сама танцевать, и передавать опыт. – А еще творческие вечера позволяют экспериментировать. – Абсолютно верно. Собственно, эту мысль я и имела в виду, говоря о диалоге со зрителем. В Мариинке я и сама себе не позволю идти на какие-то рискованные эксперименты. Само имя театра обязывает. Из-за нашей обоюдной с Володей Романовским загруженности мы, к сожалению, пока не осуществили одну замечательную задумку – балетный спектакль-монолог, где бы я одна держала зал в течение всего спектакля, не меньше часа. – Допускаю, что можно спектакль станцевать в одном костюме, но должны же вы хоть дыхание перевести! – Костюм может иметь детали, с которыми по ходу действия можно варьировать. А перебивками быть остановки или пантомима, это уже зависит от решения спектакля и хореографа. Кстати, о моих творческих вечерах. Когда-то Олег Михайлович Виноградов (главный балетмейстер Театра оперы и балета им. С.М. Кирова – ныне Мариинского. – Ред.) предлагал мне к моему 25-летию сделать вечер. На что я ему ответила, что это может быть только неделя балетов: сегодня – «Дон Кихот», завтра – «Баядерка», послезавтра – «Корсар», а потом – «Лебединое», «Жизель», «Анна Каренина» и т. д. Тогда я была максималистка. – Юлия, вы танцуете в «Мата Хари». Почему в Мюзик-холле? Спектакль даже с большой натяжкой не отнесешь к легкому жанру. – После травмы я была в растерянном состоянии. Я не знала, как мне восстанавливаться. Заходила в репетиционный зал, в котором всегда себя чувствовала свободно, птицей высокого полета, а тут как меленький щеночек я куда-то вдавливалась в угол. Психологический барьер был высокий, почти непреодолимый. И вдруг звонит мне балетмейстер Мюзик-холла и предлагает работу над «Мата Хари». С хореографом, имени которого я вообще не слышала. Я никогда не забуду нашу первую встречу с Володей (Романовский. – Ред.): он побаивался меня, а я – его. Но все сложилось. Он потрясающей души и безграничного таланта человек. Володя замечательно выстроил спектакль, он идет на одном дыхании. Все, кто недоверчиво относился к этой постановке, теперь в полном восторге. Даже люди из театра нашего ходили по несколько раз. Спектакль – как ребенок, он растет. То, что было на премьере, сейчас уже совсем по-другому выглядит. – Что за травма «привела» вас в Мюзик-холл? – У меня был сложный перелом. Ситуация складывалась прескверная. И я обратилась к спортивному врачу Владимиру Гаврилову, он-то и спас мне ногу. Владимир Владимирович, кстати, не раз спасал меня. И других спасал – даже тогда, когда, казалось бы, уже был подписан приговор. Период моего восстановления затянулся почти на год. Только во время работы над «Мата Хари» я окончательно «набрала» кураж. Так что в моем спасении не последнюю роль сыграл и этот спектакль. – Если лицо человека, неважно кто он – актер или ведущий, замелькало на телеэкране – все, он уже звезда! Что касается балета, здесь история другая. Можно быть примой, можно быть всемирно известной балериной, а на улицах родного города не остановят, не попросят автограф… – Мой дом рядом с театром, поэтому ничего странного я не вижу в том, что многие со мной здороваются. А вот где-нибудь на Петроградской могут спросить: «Вы не Махалина?» Это, конечно, меня удивляет, потому что на сцене я выгляжу иначе, чем в жизни. Даже были случаи в Лондоне, когда после «Баядерки» (там довольно выразительный грим, большие глаза нарисованы) меня останавливали на выходе из театра: «А Махалина скоро?..» Был совершенно потрясающий случай. Мы с Фарухом Рузиматовым в Японии пришли смотреть «Спартака», спектакль Большого театра. И половина зала устремилась к нам – брать автографы. Нам стало неловко перед коллегами, и мы ушли. Но как бы артист ни был благодарен зрителям за любовь и душевное тепло, он обязан помнить, что для того, чтобы ему выйти на сцену, должны четко сработать все службы театра. Поэтому я по возможности везде с благодарностью говорю и о моем зрителе, и о людях театра, которые остаются в тени моей профессии – гримерах, бутафорах, уборщицах... / Беседовал Владимир Желтов
Карина: источник Евгения Образцова: Нас сильно никогда не били Только на гала-концерты XXII Нуриевского фестиваля смогла приехать в Казань Евгения Образцова - первая танцовщица Мариинского театра, приглашенная солистка Берлинского государственного балета и балета Римской оперы. Одна из лучших представительниц петербургской балетной школы исполняла фрагмент из "Сильфиды". И так, что ей могли бы позавидовать танцовщицы ранга балерины всех авторитетных трупп. Сегодня двадцатичетырехлетняя Образцова - единственная среди русских молодых артисток, с которой по собственному желанию сотрудничают и сотрудничали люди, близко знавшие Рудольфа Нуриева. Это хореографы Лучано Каннито и Пьер Лакотт, балерины Карла Фраччи и Гилен Тесмар. А первая партнерша Нуриева - Нинель Кургапкина - была ее педагогом-репетитором до своих последних дней: 10 мая Кургапкина скоропостижно скончалась... - Она погибла в результате автомобильной аварии, как и сообщалось в СМИ? - Нет. 8 мая она попала под колеса электрички, когда возвращалась со своей любимой дачи под Петербургом: решила перебежать железнодорожное полотно, а сигнала приближающегося электропоезда, видимо, не услышала. - У великой Кургапкиной не было машины? - Нет. Но она никогда не переживала, что не нажила богатств. Обожала свою дачу, учениц своих, была очень жизнерадостным человеком. В марте мы отмечали восьмидесятилетие Нинель Александровны. Энергичная, веселая, она бы до ста лет прожила, как минимум! Единственное, с чем у нее были проблемы, так это со слухом... Ее внезапная смерть для всех стала шоком. Особенно для ее учениц - Ульяны Лопаткиной, Жанны Аюповой, Ирмы Ниорадзе... С кем я сейчас продолжу репетировать в театре? С Эллой Тарасовой, она тоже была ученицей Нинель Александровны. - Помните свою последнюю репетицию с Кургапкиной? - Да, это было 4 мая. Мы репетировали балет "Шурале", премьера которого в Мариинском театре запланирована на конец июня. Я буду танцевать девушку-птицу Сююмбике, Денис Матвиенко - Былтыра. Впервые буду танцевать с Матвиенко, сегодня это один из лучших танцовщиков в балетном мире. - Судя по вашим наградам, которых стало больше после нашего последнего с вами интервью в 2006 году, вы тоже - одна из лучших танцовщиц современности? - Не так уж и много у меня наград: "золото" на Х Московском конкурсе, "Золотая маска" за главную партию в балете "Ундина"... А из последних - я стала первой обладательницей международной премии "Звезда", которую учредила грузинская балерина мирового класса Нино Ананиашвили. Саму награду в форме морской звезды из белого и желтого золота изготовил швейцарский ювелир, горячий поклонник балета Жильбер Альбер. Очень красивая звезда, ее можно носить как украшение. - Женя, имеет ли сегодня смысл выражение "балетная мода"? - Да. Сегодня, например, модно быть высокой балериной. Я со своим ростом - немодная. Модно носить более открытые костюмы: максимально оголять спину, руки. Эта мода мне нравится, я люблю, когда движениям ничто не мешает... Модно задирать ноги к колосникам сцены и танцевать старинные балеты без париков. Я же предпочитаю демонстрировать безразмерный "шаг", только когда это уместно. И принципиально "за" парики: Аврора в "Спящей красавице", например, без парика мне не нравится. - Можно ли узнать с первого взгляда русскую балерину за рубежом? - Я русских распознаю сразу. Наши девочки - они в любой компании самые скромные, приветливые и по-хорошему робкие. Вежливые. Воспитанные. Руки у них очень красивые. "Певучие" руки - одна из главных особенностей русской школы, особенно петербургской. - Даже люди, далекие от балета, знают сегодня Аллу Сигалову, воспитанницу петербургской балетной школы. Она входит в жюри танцевального проекта на телеканале "Россия"... В одном из интервью Сигалова объяснила, почему русский балет ценят во всем мире. Она сказала, что "ни в Америке, ни во Франции не принято бить детей, а у нас - ради бога. Поэтому у нас балет и процветает". Вы такого же мнения? - Достаточно посмотреть на уникальную работу бесподобных стоп парижских танцовщиков, чтобы усомниться в словах Сигаловой. Я, конечно, не знаю, били ли их, но русским танцовщикам есть чему учиться у иностранных... А нас сильно никогда не били, просто, например, ущипнуть до синяка "неправильную" ногу - это в порядке вещей. Зато на всю жизнь запомнишь. Очень эффективно! Я благодарна всем своим учителям, потому что понимаю: все рукоприкладства были только во благо. И унизительные оскорбления тоже, хотя их я особенно тяжело переживала. - Морис Бежар вспоминал, как его педагог кричала: "У тебя не ноги, а фаршированные кабачки!". - Нам кричали, что у нас стопы, как блины. А самым ласковым обзывательством было "Корова!". Было ужасно обидно. Сейчас смешно об этом вспоминать... - Женя, о вас нередко пишут гламурные журналы. Среди потенциальных читателей глянца много балетоманов? - Мои верные поклонники, как и я сама, такие журналы не читают. Покупают их, только когда там написано обо мне, поначалу прося в киосках "L`Officiel" как "Офис "Ель". Смешно... Читателей глянца, которые узнают меня, я вижу на закрытых для простой публики гала-концертах. Например, сейчас в Казань я приехала после выступления в заповеднике роскоши - концертном зале легендарной "Барвихе Luxury Village". Это в семи километрах от Москвы по Рублево-Успенскому шоссе. - А как эта публика вас принимала? - Меня всюду хорошо принимают. А с особенным восторгом - в Японии, конечно, где все просто помешаны на балете... - Что, кроме балета, приносит вам радость? - Общение с друзьями и чтение. Последняя из прочитанных книг, которая произвела на меня колоссальное впечатление, - "Свидетельство о Христе до смерти" Петра Мультатули, исследователя судьбы и эпохи царствования Николая II. Я рекомендую ее всем своим друзьям, многих из которых встретила сейчас на Нуриевском фестивале... Айсылу КАДЫРОВА
Карина: источник Issue #1473 (35), Tuesday, May 12, 2009 Fateyev Discusses Mariinsky’s Direction in Ballet By Kevin Ng Special to The St. Petersburg Times Yuri Fateyev, in his mid-forties, was appointed by Valery Gergiev, head of the Mariinsky, as the acting artistic director of the theater’s ballet nearly a year ago in, June 2008. A former dancer of this greatest of classical ballet companies, he was a good character dancer and one of his memorable roles was the jester in “Swan Lake.” Fateev was also the main repetiteur for the Mariinsky’s large repertory of ballets by Balanchine, and is a valued teacher to many male dancers including the Mariinsky star Igor Zelensky. He has also taught at overseas companies including the Royal Ballet in London. I interviewed Fateyev last month in his spacious office in the Mariinsky Theater, not far from the office of his predecessor Makhar Vaziev, who has since become the director of La Scala Ballet in Milan. Fateyev began by praising the achievements of his predecessor, “I think that everything that has been done by Mr. Vaziev was not bad. I was actually working in Mr. Vaziev’s team. And according to his orders, I was working on the projects that he gave me to do, teaching the new ballets. We were working on the new premieres by Balanchine, Roland Petit and John Neumeier. I was assisting him. The major issue for me now is to keep the company in a good shape, and to achieve the highest standard of performance that has been the norm here for centuries. The other major issue is to bring up new young dancers, which has also been done before by Mr. Vaziev. It’s also most important to me.” “There are three major policies that have been established for the artistic development of the company. The first is to keep up the classical repertoire as we have it, and to maintain it to the highest standards. The second is to find new choreographers, to introduce new choreographies for the company. The third is to look into the past artistic history of the Mariinsky Theater, and to consider which ballets deserve to be restored or restaged.” But what new choreographers does he have in mind, besides the in-house choreographer Alexei Miroshnichenko who has created a number of ballets for the Mariinsky? “It’s very difficult to say for choreographers working for only half a year. It takes a very long time to bring up a choreographer. And it’s very difficult to find a good choreographer. I’ve got some names in mind, but I’d rather not say anything till I’ve seen some real results of their work.” Last autumn, Fateyev promoted Alina Somova to a principal. It was a controversial decision, as there has been a lot of criticism of Somova distorting the classical line in her dancing. Fateyev explained, “I thought that by that time Somova had really grown and deserved the status of a principal.” Fateyev also brought into the Mariinsky earlier this year the star couple from the Mikhailovsky Theater – Denis Matviyenko and his wife Anastasia Matviyenko. Lately there have been rumors circulating that the Mariinsky Theater has fired some dancers due to the current economic crisis. Fateyev denied this, however. “No, nobody has been fired at present. We’ll never fire a good dancer. The main task during a crisis for any official of any level, starting from President Medvedev down to the lowest level, is to keep and preserve all the good staff under his control, as well as their working environment, and to protect them from external conditions. It may be remnants of the Soviet system, when we have people in the company who are covered by certain law and we cannot fire them. It’s happening not just in our Theater but also in other companies overseas as well. This is not fair on a company, because they are taking away financial resources from the company. This crisis has made us think more about every detail of the administrative and artistic management.” The production of “The Sleeping Beauty” that is being danced this season is the 1952 version by Konstantin Sergeyev. In Russia, this Soviet version is more popular than Sergei Vikharev’s reconstruction of the original 1890 Imperial Ballet version which has been acclaimed in the West. Many are worried Vikharev’s reconstructions of Petipa’s 19th century classics have been dropped. “We have ‘Le Reveil de Flore’ in our repertory in May. This year we are taking Sergeyev’s production of “The Sleeping Beauty” for our overseas tours to Taipei, London, Baden Baden, and Washington next year. So in order to keep it to the highest standard, we have to keep it in our repertory.” But shouldn’t performances of the reconstructed original version of “The Sleeping Beauty” be kept up in the Mariinsky Theater, which is after all where Petipa created his masterpiece in 1890? As a matter of fact, Vikharev has just reconstructed “Coppelia” for the Bolshoi Theater which has recently taken an interest in the reconstructions of the classics. Fateyev, in what may come as a relief, mentioned the good news that Vikharev’s reconstructed original version of “The Sleeping Beauty” will continue to be performed. “As you know, we did present Vikharev’s version of “The Sleeping Beauty” at the beginning of the season. We’ve already scheduled this ballet into our repertoire for next season as well. However, I have to say that I’ve not seen the original version, because it was such a long time ago. But, frankly speaking, there is nobody here now who can confirm whether the reconstructed version is really the original version.” In fact, Stepanov’s choreographic notations of the ballet can be seen in a manuscript kept at Harvard University. But Fateyev commented, “I think one can read the notations in different ways and it’s impossible to reconstruct the original ballet with the notations.” Moving on to the subject of dancers, does he agree that there is a lack of stars in the Mariinsky nowadays compared to the recent past? Diana Vishneva, for instance, gives more performances overseas nowadays than in St. Petersburg. “Vishneva has actually danced eight performances this season. During this season Uliana Lopatkina is giving two or three performances here every month. Igor Zelensky has done four performances with us here and on tour. Svetlana Zakharova has danced three performances here.” The Bolshoi star Zakharova has indeed guested more frequently with the company since Fateyev took office. “Besides these world-famous stars, we also have other great stars: Andrian Fadeyev, Leonid Sarafanov, Viktoria Tereshkina, Alina Somova, Vladimir Shklyarov, and Ekaterina Osmolkina.” All these stars should certainly be a big treat for the audiences attending the ballet programs in the upcoming Stars of the White Nights Festival. The Stars of the White Nights Festival will open on Thursday 21 May with Ratmansky’s ballet “The Little Humpbacked Horse”, premiered in the Mariinsky Festival in March, and will continue till 19 July.
Карина: источник Юлия Махалина только в Петербурге пишет стихи При встрече с Юлией (ей-богу!) спина мгновенно разогнулась, шаг стал легче, а шея ощутимо длиннее... Да и как может быть иначе, когда рядом с тобой выпускница Вагановки и солистка Мариинского театра с совершенным телом и бесподобной осанкой? - Юля, какую жизнь вообще сейчас ведете, с каким настроением? - Мне сейчас гораздо легче живется, чем десять лет назад. Наверное, я пережила кризисный возраст. Надеюсь, это ощущение легкости у меня не изменится. Я верю, что если бог на что-то дает разрешение, то потом все складывается легко. Я очень довольна тем, как прошел мой творческий вечер в Мариинском театре. Недавно Виктор Зинчук праздновал свое 50-летие, и Андрей Базанов попросил меня станцевать на вечере «Умирающего лебедя» под гитару. У меня был шок! Но неожиданно для нас обоих «Умирающий лебедь» под аккомпанемент гитары прошел на ура. У Зинчука душа как у ребенка! Он настолько чист, что мы как-то соединились: я тоже до сих пор ощущаю себя ребенком (кстати, из-за этого иногда очень трудно живется). Мы повезли это выступление в Кремль, и по дороге возникла идея нового сюжета: сначала решили попробовать его в Капелле с названием «Шедевры русской классики и современного балета в исполнении артистов Мариинского театра». А поскольку я танцую практически всех основных балетмейстеров мира, начиная от Григоровича и заканчивая Джеромом Робинсом и молодыми (Романовским, Дмитриевским), мы назвали концерт «Мировое турне». (Смеется.) Впервые, кстати, пришлось танцевать под орган (мы решили использовать все ресурсы Капеллы). После ремонта зал стал великолепен. - Ваше выступление в Капелле прошло в атмосфере дня рождения города. Наталья Дудинская, размышляя о душе нашего города, говорила, что Петербург для нее - «существо с нравом сложным, с душой переменчивой, болезненно-нервной и, главное, талантливой». Что вы можете сказать о душе города? - Я очень благодарна за этот вопрос. Во-первых, с Натальей Михайловной Дудинской, величайшей балериной и педагогом, мне посчастливилось делать «Раймонду». Не забуду, как она бескорыстно со мной репетировала. Я так счастлива, что смогла уже в зрелом возрасте (в 24 года) столкнуться с ней. Я была уже не «зеленой» девочкой из училища и смогла перенять ее опыт. Не могу тут не вспомнить и о Константине Михайловиче Сергееве, который был моей путеводной звездой. А что касается Петербурга, то только здесь может быть такой балет! И только в Петербурге мог родиться такой Мариинский театр! Кто вырос в Петербурге, никогда не забудет настроение и величие этого города. Я - петербурженка в шестом поколении и все мечтаю создать генеалогическое древо, потому что в роду были и столбовые дворяне, и белые офицеры. Кстати, могу похвастаться: в Мариинском театре не так много балерин, которые родились в Петербурге. Поэтому для меня это и крест, ноша, а с другой стороны - чувство ответственности, я не хочу подвести моих предков. - Что касается петербургской архитектуры, то - перефразируя уже расхожую цитату из Довлатова - сочетание воды и камня в нашем городе не дает лениться... - Душа вообще не имеет права лениться. Если стоишь на месте - то идешь назад. Петербург не даст человеку лениться, потому что человек либо замерзнет (смеется), либо утонет (в череде наводнений), либо потеряет всю энергетику! Сама погода заставляет нас каждый день думать о том, как держать себя в форме. Если я три дня не занимаюсь, у меня начинаются головные боли, а тело становится непослушным. А еще только в Петербурге я пишу стихи! У меня потрясающий вид из окна на Мойку: постоянное движение реки. Я иногда говорю маме: «Когда я стану бабушкой, вот так сяду в эркере и буду смотреть на реку и знать, что жизнь продолжается: спортсмены и велосипедисты спешат, автобусы едут, люди бегут - и такие потрясающие закаты вечером! Эти закаты - уже шедевр!» - А что касается петербургского стиля поведения? - Когда я в 17 лет в Мариинском театре танцевала свои первые роли, я выходила на центр сцены, как императорская балерина. Сейчас в молодежи этого не хватает. Не в жизни, там этого не надо! А на сцене! Зритель должен видеть, что у Раймонды, Авроры, Одиллии руки - холеные, кровь - голубая, а одежды - богатые. Такие вещи упрощать нельзя. - Юля, мне кажется, вы народной - и критиков тоже - любовью никогда особенно не дорожили и не впадали в депрессию от ее отсутствия. А чем вы дорожите с точки зрения профессиональной и этической? - Врать на сцене нельзя. Переигрывать нельзя. Чистота вариации, ее форма для меня, несомненно, важна, но душа танца, искренность - важнее. Балет в этом смысле искусство тонкое. Когда я вижу немыслимый оскал, вытаращенные глаза - все это наигранно, я этого не принимаю! Это, кстати, привил мне мой учитель Селедский. И это тоже - петербургская культура. Городу Петербургу не надо себя рекламировать, стучать в грудь: «Я великий!» Он уже такой есть! Беседовала Антонина РОСТОВСКАЯ, фото Натальи ЧАЙКИ
полная версия страницы